Спроси себя
Шрифт:
Секретарь суда, закончив запись проведенного осмотра, закрыла папку и ждала новых указаний.
Градова, щурясь от солнечного света, сказала, что сейчас суд переходит к рассмотрению причин возникновения второго очага пожара, и вся группа двинулась вперед.
Неожиданно Градова остановилась и сказала:
— Проведите нас кратчайшим путем от костра к дому Щербака.
— Понял, — четко ответил Лагун. — Дорога одна. — Он встал возле обгорелых кирпичей и шагнул вперед, словно хотел прочертить ту кратчайшую линию, о которой просила
Впереди показался дощатый мостик через зеленый овражек, нареченный в поселке злым прозвищем «тещин язык». Овражек рассекал землю замысловатой глубокой впадиной еще в редком прилесье и, дотянувшись до самого берега, смотрел на реку темным провалом, где по вечерам вели суматошную перекличку лягушки.
Лагун прошел через мостик к дому Щербака. Вслед за ним подошли остальные.
Все посмотрели на останки сгоревшего общежития и кладовки щербаковского дома.
— Дом удалось спасти, — сказал Лагун. — Только как сюда огонь переметнулся, ума не приложу.
— Сколько метров от костра до стенки дома?
— А мы измерим, — сказал Евстигнеев и стал отсчитывать метры рулеткой, а когда вернулся, доложил: — Шестьдесят четыре. Ровно.
— Вы не помните, какая погода была в день пожара? — спросила его Градова.
— Хмурая. Но тихая.
— Одному жара покажется холодом, а другой в мороз кричит жарко, — с усмешкой отозвался Девяткин. — Каждый на свой хохряк думает. Только, помню, ветер был. С катера видел, как ветер волну поднимал.
Градова смотрела в его глаза и улавливала в них тревогу. Ей показалось, что Девяткин, волнуясь, может еще что-либо добавить. И тогда она кивнула ему, соглашаясь.
— Может быть. У каждого свои приметы на погоду.
— Точно, — охотно поддакнул Тимофей. — Я ее примечаю не по облакам, а по своим бокам. А еще я скажу — на землю поглядите. Она же горбатая, под откос идет, извини-подвинься. Потек бензин? А ему здесь раздолье. Вот и добежал сюда.
Прокурор задумчиво прошелся до мостика, зачем-то заглянул в овражек и, вернувшись на место, сказал:
— Я прошу провести эксперимент. Опрокинем бочку с водой и наглядно убедимся, как поведет себя вода… Куда она потечет?
Суд охотно принял это предложение.
Вскоре все было подготовлено. У сарайчика стояли две бочки из-под бензина, наполненные водой. Лагун и Евстигнеев сильным толчком повалили первую бочку. Она покатилась, оплеснула землю водой и задержалась у бугорка. Струя хлынула из отверстия и стала растекаться. Несколько ручейков побежали к месту костра, оставив часть воды на выгоревшей площадке. А дальше уклон был еще больший. И вода быстро подобралась к мостику. Широкий ручеек уперся в торец толстых досок, служивших настилом мостика, и, обойдя их, потек в овражек. Градова попросила опрокинуть вторую бочку, но все произошло точно так же, хотя бочка прокатилась гораздо дальше и ручейки достигли кострища быстрее. Но, добравшись до мостика, вода не смогла одолеть преграду. И опять ручей зашумел в овражек.
Градова
Она неторопливо обошла с прокурором дом Щербака и остановилась около пепелища, где лежала обгоревшая детская коляска и закопченный остов санок.
— А это что? — спросила Градова, указав на какой-то непонятный круглый предмет.
Прокурор наклонился и, разглядев его, определил:
— Автомобильная покрышка. Сгорела вместе с другим барахлом.
— У вас есть своя машина? — спросила Градова, подойдя к Щербаку.
И когда Алексей равнодушно ответил, что машины у него нет, а служебные — только грузовые и стоянка у них далеко, прокурор оживился и сказал Градовой:
— Нужно пригласить шофера. Кое-что следует уточнить.
Вскоре к дому подъехала полуторка. Из кабины выскочил молодой шофер, удивленный срочным вызовом судьи.
— Вас пригласили в качестве специалиста, — сказала Градова, приглядываясь к парню. — Ваша фамилия?
— Пантюхов.
— Давно работаете шофером?
— Пять лет.
— Осмотрите эту покрышку, — предложила судья.
— Резина от «Москвича».
— Не ошибаетесь? — переспросил прокурор.
— Это и ежику известно, — отшутился Пантюхов. Но, заметив недовольный взгляд Градовой, понял, что шутка была неуместна, и добавил: — От «Москвича», точно подтверждаю. У полуторки она и диаметром побольше, и бока у нее потолще.
— Кто в Сосновке «Москвичей» имеет? — повернулась Градова к Лагуну.
— Желающие пока ждут очереди, — ответил он.
— Скажите, — обращаясь к Щербаку, спросила судья, — вы раньше не замечали у своего дома валявшейся покрышки?
— Нет.
— Свидетель Девяткин! Чем вы предохраняете борта своего катера? — неожиданно спросила Градова.
— Приспособил покрышки.
— Какие?
— А шут их знает.
— Сколько их у вас?
— Четыре.
— Где вы их взяли?
— Начальник распорядился.
Градова попросила Щербака рассказать, как и когда были выданы покрышки для катера. И он вспомнил, как минувшей весной ездил в трест на машине Пантюхова. Когда приехали на склад, Алексей увидел во дворе старые, негодные покрышки и попросил их у Назарова. Выдали Щербаку пять штук. А когда вернулись в Сосновку, передали их Девяткину для катера — он давно канючил.
— Следовательно, вы получили пять штук?
— Получил.
— Где пятая?
— Я ее тогда под навесом оставил.
— А кто же мог перетащить ее к дому Щербака?
— Это уж вы разбирайтесь. Меня в это дело не впутывайте. Если бы я украл чего — тогда ясно. А здесь — мало ли кто баловством занимался?
Солнце клонилось к закату. Небо теряло краски.
Вечером в бревенчатом доме для приезжих, срубленном из старой сосны, было прохладно и тихо. Градова лежала на диване.