Спуская псов войны
Шрифт:
Примерно в полукилометре от лагеря над лесом возвышалась самая что ни на есть натуральная пирамида, только с восемью сторонами вместо привычных четырех, вся увитая зеленью вроде ползучего плюща. Такие пирамиды, по словам археологов, разбросаны в достаточном числе по всем возвышенностям.
– Их строители – очень примитивные существа, – пояснил Тарта, – исчезнувшие много тысяч лет назад. О них мы знаем предельно мало: только найденные скелеты и грубые орудия. Они умели строить из камня, но если следов других построек не сохранилось, то ритуальные пирамиды – вот они.
– А
– О, вот тут самое интересное. Пирамиды строились не где попало, а в местах присутствия следов той самой более древней расы. Дело в том, что образования искусственного происхождения обнаружены не только на 'материках', но и в самом низу, и даже на дне реальных океанов, кроме того, следы строительства обнаруживали под землей шахтерские дроиды. Причем те, которые на дне, по своей структуре сложнее. Особенность Чоданги в том, что на ней, теоретически, могло возникнуть два разумных вида. Причем не исключено, что одни поклонялись другим.
– Это мог быть один и тот же вид, только разные культуры, – заметил Леонид.
Археолог кивнул:
– Теоретически – да. На практике – вряд ли. Еще одна особенность Чоданги – ярусность животного мира. Лишь очень немногие высокоорганизованные существа имеют подвиды, одни из которых живут на материках, а другие – на дне. По всей видимости, из-за критической разницы условий, эволюция для верхнего мира и нижнего идет отдельно на протяжении миллионов лет. И есть основания полагать, что более древняя раса происходит снизу.
– И что с ними случилось?
– Верхние, скорее всего, вымерли. А о нижних мы знаем еще меньше, и не исключено – они все еще живут там, внизу.
До конца дня экспедиция занималась запуском пары летающих разведывательных дронов. После часового облета местности стало ясно, что ничего особо крупного поблизости от пирамиды нет. Правда, как стемнело – началось форменное веселье, потому что стая из нескольких стрекозмей, похожих на ту, которую Леонид сгонял с радара, только помельче, облюбовала себе отдельно стоящее дерево в двадцати метрах от периметра. Детекторы сразу же их обнаружили, репелленты попытались принять адекватные меры, но не тут-то было. В ответ на запуски дымовых ракет и звук сирены змеи принялись ругаться всем оркестром, на вспышки фейерверка и прожектор отреагировали, расправив крылья, которые стали переливаться ядовито-насыщенными цветами. Даже изображение хищника – большого мохнатого шара с дюжиной щупалец, парящего над землей – эффекта не возымело. Точнее, эффект-то был, но совсем не тот, который требовался: существа принялись ожесточенно и угрожающе щелкать хвостами.
– Упрямые сволочи, – заметил Леонид, – если не уймутся по добру, по здорову – возьму пушку и сам их уйму.
То ли стрекозмеи умели читать мысли на расстоянии, то ли устали галдеть – но концерт вскоре прекратился, и отряд, предварительно подкрепившись зажаренным на гриле мясом, принялся укладываться на отдых. Леонид оставил по одному бойцу на дежурство в каждом гравилете: хитрые приспособления – хорошо, а надежный боец с винтовкой на часах не помешает.
Утром закипела бурная деятельность: начали распаковывать оборудование и готовиться к походу.
– Первый поход у нас – ознакомительный, – пояснила Лаш, – разведаем местность, осмотрим пирамиду. Обычно такие сооружения имеют лаз под землю – его-то нам и надо найти.
– А где та скала, с которой упал камень, погубивший прошлую экспедицию? – спросил Леонид, – тут же, помимо самой пирамиды, никаких гор нету.
– Прошлая экспедиция не тут погибла, а вон там, – Лаш указала в сторону отвесной скальной колонны, возвышавшейся вдалеке особняком на несколько километров ввысь, – у ее подножья тоже есть пирамида, но обрушенная, с заваленным лазом.
Позавтракав мягкими пончиками, которые, казалось, были извлечены прямо из духовки, а не из обертки, Леонид облачился в свой доспех и проверил оружие. Четверых бойцов он оставил охранять лагерь, с собой взял Лихача, Бороду, Бельмондо и Паскуду. Из археологов пошли только Лаш, Тарта и вторая женщина, со странным именем Заландер. Насчет имен его просветил искин.
В балларанском языке, сэр, слова женского рода обычно заканчиваются на согласный звук, а мужского – на гласный. Потому вам кажется, что у них мужские и женские имена перепутаны.
– А почему у них принято обращаться по именам? 'Кодама' вместо 'мистер Уольрэм' меня несколько сбивает с толку.
Видите ли, сэр, у балларан личное имя важнее родового. Вы имеете дело с конкретной личностью, потому используете личное имя. Родовое имя используется обычно лишь для точной идентификации.
Лес, если смотреть изнутри, оказался ожидаемо непривычным глазу и неожиданно знакомым на слух. Шум ветра, шелест листвы, полумрак – они, видимо, на любой планете одинаковы. Везде шастают всякие мелкие существа, не особо боящиеся людей, различные животные звуки – лес как лес, что тут еще сказать.
Образовав защитный круг, внутри которого находился небоевой персонал – условный термин, впрочем, так как и Лаш, и остальные археологи имели при себе иглометы в кобурах – 'псы' неспешно продвигались к пирамиде. Обзор ни к черту, максимум сто метров, но над головой кружат, бесшумно загребая воздух винтами, разведывательные дроны-вертолеты.
Пирамида была сложена из довольно грубо отесанного песчаника. 'Кирпичи' – массивные блоки весом в полцентнера, прямоугольной формы, и на их гранях еще видны следы примитивного инструмента. Неизвестно кем построенная много тысяч лет назад, она сохранилась весьма неплохо.
– Стоп, – скомандовал Леонид, остановившись в трех метрах от сооружения, – Лихач, Паскуда, обойдите по кругу и гляньте, все ли тихо.
– Ну и зачем это, если мы и так знаем, что поблизости никого опасного нет? – недоумевая, сказала Заландер.
– Один мой солдат когда-то сказал почти то же самое, и в следующий момент подорвался на мине, – ответил наемник.
Словно по волшебству, земля и слой прелых листьев перед Лихачом взметнулись ввысь. Еще одна крылатая стрекозмея взмыла вверх, уселась на крупный лист и принялась сердито вопить.