Спуститься с небес

Самарский Михаил Александрович

– Привет, девчонки, – радостно воскликнул Владимир. Он чмокнул Марию в щеку, потом подхватил Викторию за талию и закружил ее в объятиях. Поскольку девушка считала его своим другом, она позволяла ему подобное приветствие, – а тебя, красавица, поздравляю с первым сданным экзаменом. Скоро станешь совсем взрослой, а то в нашем профсоюзе ты у нас одна школота осталась, – он опустил ее на землю и протянул руку, собираясь потрепать по голове, но девчонка отпрянула назад.

– Стоп, – воскликнула она, – ты мне прическу сломаешь.

Компания дружно рассмеялась, а Максиму, молодому человеку лет двадцати с взъерошенными светло русыми волосами, видимо, хотелось продолжить разговор об учебе.

– А ты Вовка скоро станешь у нас дипломированным

специалистом, – в его тоне читался абсолютно нескрываемый сарказм, – батя уже приготовил тебе тепленькое местечко у себя в банке?

Он сделал глоток колы из бутылки, что держал в руке и смачно отрыгнул, отчего девчонки скривились и переглянулись между собой.

– Я не собираюсь у него работать, – зыркнул на него глазами Владимир, – у него своя дорога, а у меня своя.

– И чем же ты собираешься заниматься? – спросил Артем, коротко стриженный темноволосый паренек.

В бейсболке, надетой козырьком назад и широких штанах, сидящих низко на бедрах, он выглядел, как хип хопер.

– Для начала надо Госы сдать, потом диплом защитить, а осенью пойду в армейку, – как ни в чем не бывало заявил тот.

– Чего? – нахмурился брюнет, – чувак, тебе что, нечем заняться?

– Окончить вуз, чтобы идти в армию? – поддержал его Макс, – Шутишь, что ли? Пусть служат те, кто учиться не хочет.

– Я так не считаю, – замотал головой Вовка, – каждый уважающий себя пацан должен отдать долг Родине.

– Это тебя в столице так обработали? – ухмыльнулся любитель колы.

– Да причем тут столица, – вспылил молодой человек, – у нас семейная традиция. Дед служил, отец служил, и я пойду служить, – он замолчал, а потом добавил, – и дети мои пойдут служить.

– Вован, у тебя точно крыша поехала, – Максим покрутил у виска, – лично я ничего не занимал у родины, и мне нечего ей отдавать. Какой долг? Ты о чём? – он смачно сплюнул на землю, заставив девушек снова с отвращением переглянуться.

– А если завтра война? – Вовка обвел взглядом парней.

– Че за бред ты несешь? – воскликнул блондин, – какая война? Кто на нас будет нападать?

– Да мало ли кто, – ухмыльнулся тот, – война она всегда идет, по всему миру. Небось, новости смотрите. Да, сейчас ее нет на нашей территории, а что будет завтра одному Богу известно. Я как рассуждаю, если мы живем в этой стране, то нам ее и защищать, – он вперил взгляд в Макса и, вспомнив его издевку насчет отца, тоже подколол: – а ты в случае чего, будешь у мамки под сценической юбкой отсиживаться?

– Слышь, фуцын, ты за базаром следи, – тот двинулся на него и хотел ткнуть пальцем в грудь, но Владимир отбросил его руку.

– А то что будет? – процедил он сквозь зубы.

Между ними повисло молчание. Со стороны это выглядело так, будто они пытались прожечь друг друга взглядами. Воцарившуюся тишину вокруг заполняло напряжение, что витало в воздухе. Неизвестно, сколько бы еще длилась эта перестрелка глазами, если бы не вмешалась Вика.

– Мальчики, хватит спорить, – не выдержала она и топнула ногой, – у всех своя жизнь и каждый человек делает то, что считает нужным. Хочет он служить в армии, – девчонка кивнула на Вовку, – значит это его выбор. И не нам ему советовать.

– Вика, ты бы не впрягалась, мы и без тебя разберемся, – грубо отрезал Макс.

– Хочу и впрягаюсь, – дерзко заявила она, – он такой же мой друг, как и твой.

– Что ты вообще в жизни понимаешь, малолетка? – тот скривил лицо, – живешь у папика под крылышком, – он снова сплюнул, только в тот раз под ноги девушке.

– А ты можно подумать, пашешь с утра до ночи на заводе железно-бетонных изделий, чтобы на кусок хлеба заработать, – съязвила она.

Не желая дальше продолжать спор, блондин недовольно цокнул языком, махнул рукой и пошел к своей машине. Проходя мимо Виктории, он бросил на нее презрительный взгляд и нагло ухмыльнулся. Как же Максим не нравился ей. Он всегда с пренебрежением относился к ней и разговаривал как-то надменно. Несмотря на то,

что парень вырос в интеллигентной семье, он отличался от других молодых людей из их компании своей грубостью, высокомерием и чрезмерной спесивостью. Его семья была очень известной в городе. Мать работала директором драматического театра и при нем же служила ведущей актрисой. А ей, между прочим, ни много, ни мало, а уже за полтинник перевалило. Отец занимал сразу четыре должности при том же театре – заместителя директора, художественного руководителя, драматурга и режиссера. Соответственно и зарплат он получал столько же. Все постановки спектаклей финансировались либо из бюджета города, либо на спонсорские деньги, либо театру выделяли гранты и за каждую из них семейство получало отдельные гонорары, потому как пьесы писал отец Максима, он же их режиссировал, а мать играла главные роли. Остальная женская часть труппы довольствовалась теми ролями, от которых отказалась прима. На гастроли ездили по всему миру, и не забывали брать с собой сыночка, поскольку когда он был еще в юном возрасте, его не с кем было оставлять дома. А когда Максим вырос, для него тут же придумали должность. И вот так, не имея образования, двадцатилетний парень стал не кем-нибудь, а сразу помощником режиссера. Родители по быстренькому пристроили его во ВГИК на заочное обучение, чтобы сын мог совмещать приятное с полезным, то бишь учиться и гастролировать.

После ухода Макса больше ни у кого не было желания спорить и выяснять, кто чем будет заниматься по окончании учебы. Разговор на повышенных тонах сменился непринужденной молодежной беседой, шутками и смехом. Спустя некоторое время общение молодых людей прервал громкий призыв ведущего гонок:

– Друзья, вы готовы доказать, что ваши малышки самые быстрые и самые мощные?

Толпа, собравшаяся вокруг его ферарри одобрительно загудела и послышался чей-то громкий возглас:

– Дав, хорош кота тянуть за хвост, давай начинай.

– Как скажете, мальчики и девочки, – заулыбался ведущий, он поднял руку вверх, призывая всех к молчанию, – тогда слушайте меня внимательно. В первом заезде принимают участие…, – парень нарочно сделал мучительно долгую паузу и обвел взглядом гонщиков, застывших в ожидании, а после того, как они недовольно зашумели, с усмешкой продолжил: – ребятки, ну до чего же вы нетерпеливые. Итак, на старт приглашаются Артемий на своей Mazda 6 MPS и Ник на Ford Focus ST, – наконец выдал он.

Как правило, к старту ведущий приглашал автомобили примерно равные по мощности и объему двигателя, а переиначивать имена участников на западный манер, это у него был такой прикол.

Ник, по русски говоря Николай, как и наша героиня, был завсегдатаем данного мероприятия, но из другой компании. Все ее общение с ним сводилось к двум трем дежурным фразам: «Привет», «Как дела?» «Тачка не подвела?». Артемий, как вы уже догадались, тот самый Артем, хип хопер из компании наших приятелей. По заведенному обычаю, первые участники дали пять каждому из своих друзей и направились к машинам.

Все действо проходило на одном из загородных шоссе. Движение по нему итак было не интенсивным, но даже чтобы те редкие автомобили, желающие проехать по нему, не могли помешать, организаторы гонок перекрывали дорогу перед тем участком, где проводились заезды. Они выставляли знаки дорожных работ и двух парней, переодетых в рабочих. Поскольку уличные гонки запрещены законом, правоохранительные органы иногда устраивали облавы и наказывали задержанных. Но, как правило, все наказания сходили на нет. Еще бы, ведь участниками заездов были в основном дети из богатых и обеспеченных семей. Сотрудникам ДПС ничего не оставалось делать, как закрывать глаза на забавы золотой молодежи. А для молодых людей гонки были настоящим праздником. Финансировались эти мероприятия за счет взносов каждого участника. Существовала определенная ставка, ее необходимо было вносить раз в месяц. Гонщики называли свою мини организацию – профсоюзом, а себя исключительно стритрейсерами.