Спящие карты
Шрифт:
Забавно, но почему-то раньше мысль о побеге во сне мне даже и в голову не приходила, не смотря на всю свою очевидность. В общем-то, и времени предаваться размышлениям особо никогда не было. Здесь, во снах, на первом месте всегда стояла работа, а в реальности… честно говоря, просыпаясь утром на своем диване я относился ко сну как к пусть даже необычному, сказочному но все же сну.
Бегу, петляя между деревьями, уклоняясь от цепких рук ветвей. Желтый ковер под ногами заглушает шаги и прячет предательские кочки и корни. Необходимо убраться подальше, пока Дама не пришла в себя. Сомневаюсь, что она поставит на кон успешное выполнение миссии ради того, чтобы отомстить мне, но все же лучше перестраховаться. Очень уж не хочется в случае чего ее
Сражаться с врагом - это одно, а убивать своих коллег по команде - это совершенно другое. Пусть даже и ради снов. Ведь мы все плечом к плечу встречали противника и всегда прикрывали спину партнера в случае опасности. Да что же, черт возьми, они за люди? Что с ними сделал сон?
Глава 7.
– Привал.
Со свистом втягиваю в легкие холодный воздух и устало опускаюсь на землю.
Двухчасовой марафон по дремучему лесу со спринтерской скоростью и многочисленными препятствиями утомительная штука. Даже для меня.
Опираюсь спиной на шершавый ствол дерева. Сквозь порыжевшие листья проглядывает хмурое небо. Хоть бы дождь не пошел.
Пока челюсти пережевывают жесткое мясо, мысли водят дружный хоровод вокруг моего последнего поступка. Из всего многообразия вопросов мучивших меня последнее время актуален лишь один - что делать дальше? Скорее всего, этому миру принадлежащему Хозяевам суждено стать моим домом. Даже не знаю радоваться этому или нет.
С одной стороны - здесь я здоровый мужик с далеко не среднестатистическими способностями. Можно наняться солдатом и сделать блестящую карьеру. Или в разбойники податься. Сколотить небольшую банду, людей недовольных существующим режимом всегда хватает, и начать подчищать толстосумов, а там гляди и в политику выберусь. Выбираются же как-то наши криминальные авторитеты в высшие эшелоны. В период появления кооперативов в моем районе верховодил Сашка по кличке Прыщ.
Набрал себе команду из бывших спортсменов оказавшихся не у дел в связи с дурдомом царящим в стране и начал наводить порядки. Стандартный джентльменский набор: вымогательство, обложение непомерными налогами начинающих бизнесменов и прочий беспредел в том же духе. Сейчас он мэр города, уважаемый человек, куда-то там баллотируется. Все как будто забыли, что он обыкновенный бандит, поднявшийся на чужом поте и слезах. Чем я хуже?
С другой стороны - здесь я чужак. Человек вне закона. Не зная местных обычаев и устоев, я могу долго не прожить. Флора и фауна тоже под вопросом. Для того, чтобы выжить в природных условиях необходимо хотя бы малейшее представление о съедобности того или иного растения и степени опасности диких животных. Не смотря на устойчивые аналогии природного окружения с земным, все равно вопросов тьма. Вон, в метре от меня из кучи листьев торчит очень даже симпатичная шляпка гриба. Может он даже и съедобный, но я все равно рисковать не буду, так как совершенно не смыслю в грибах, ни местных, ни земных. Обязательно будет тоска по дому, ностальгия. Никуда от нее не денешься. Мне будет сниться родное море, тесная квартирка, папина могила на центральном кладбище, какие-то знакомые, жалость окружающих. Я буду просыпаться в слезах, тоскуя даже по тому, что в реальном мире ненавидел. А еще там есть Ди. Не скоро я забуду глаза, в которых живет осень. Но в любом случае выбора у меня нет. О доме придется забыть и чем быстрее, тем лучше. Мосты сожжены, и теперь нужно жить дальше.
Еще через час пути, на этот раз уже просто быстрым шагом, впереди в стене деревьев появляется просвет, и я выхожу на проселочную дорогу. А я уж было начал думать, что этот лес бесконечен.
Цокот копыт и громкая речь заставляет меня неподвижно застыть в кустах.
Из-за изгиба дороги показывается немногочисленный отряд всадников. Пробегаю взглядом по закованным в сталь фигурам, расслаблено качающимся в седлах. Десять солдат щедро украшенных металлоломом на различных частях тела. В руках неизменные трезубцы. И что у них за мания такая на это оружие, классическое копье ведь намного легче и удобнее, правда, трезубцем легче попасть в цель.
Солдаты громко обсуждают нападение полусотни переодетых стражей чужаков на замок лорда Авогинса и похищение его годовалого сына. Не сразу до меня доходит, что полусотня чужаков это наша троица, а замок лорда Авогинса тот самый каменный курятник, из которого мы стибрили малыша. Значит не царек, а лорд и не принц, а лорденыш. Интересно, сколько времени еще охрана замка воевала сама с собой? Судя по количеству жертв упоминаемых всадниками, часть работы они выполнили сами, сражаясь в сумрачном хаосе друг с другом. Все-таки идея нарядить нас в костюмы стражи заслуживает уважения.
За двумя последними лошадьми устало плетутся седой старик и мальчик лет десяти-двенадцати со связанными руками. От каждого из них тянется к седлу длинная веревка.
Пленники одеты в широкие холщовые брюки и длинные, до колен кожаные балахоны с прорезями для рук. Пышная грива седых волос старика перетянута черной лентой. У мальчика под глазом красуется шикарный кровоподтек. Судя по направлению движения и тому, как у пленников заплетаются от усталости ноги они идут на привязи от замка.
– Ну что колдун, - обернувшись с издевкой поинтересовался один из всадников у старика, - чего ж ты колдовство не используешь? Превратился бы в птичку и упорхнул. А?
Воины дружно заржали, оценив шутку товарища. Старик лишь сжал губы и потупил глаза.
– А может он со связанными руками колдовать не может?
– предложил другой воин - парень с простодушным лицом и сразу же стал поводом для шуток.
– Всем известно, - назидательным тоном начал едущий впереди воин лет сорока со сломанным носом, скорее всего командир отряда, - что для колдовства не руки нужны, а каменья особые. А не колдует старик потому, что не умеет.
– Как это не умеет?
– удивился парень с простодушным лицом.
– А за что ж его жечь будут?
– Сразу жечь его никто не будет. Сперва каленым железом пытать будут, пока не сознается.
– А вдруг не сознается?
– не унимается парень - Все сознаются, - философски заметил командир.
– Попадет в подвальчик к горбатому Минпу и сознается. Сколько Минпа в замок ни приглашали все отказывался: мол, я родился в Ульоне тут и жить хочу. А он лучший допросник. Вот и приходится нам из-за его упертости таскать виноватцев аж в Ульон. Для старика, костер лучше, чем многодневное выжигание строк из Священного писания на теле. А не умеет - потому что - не умеет. Он знахарь. И мальчонку знахарем растит. Они по лесу ходят, травы-коренья да кору древесную собирают, потом болезни лечат. Мой сосед у него зелье брал для жены. Детей у них все никак не было.
– Он звучно высморкался.
– Проклятая сырость замка. Хуже чем в подземелье.
– И что помогло?
– от любопытства парень даже рот приоткрыл, отчего его лицо стало откровенно тупым.
– Зелье то?
– Ну да.
– Не знаю, - пожал плечами командир.
– А вот я помог, это точно.
Лес наполнился диким ржанием.
– Помогло твое семя?
– прорычал сквозь смех всадник, к чьему седлу был привязан старик.
– А то как же, - криво ухмыльнулся командир, чем вызвал новую волну смеха.
– Все честь по чести. У меня огрехов не бывает.
– А может их тут прирезать, - лениво предложил всадник с вислыми пессимистическими усами, широко зевнув.
– Все равно их в Ульоне насмерть замордуют. А так не придется два дня в седле трястись. Слыш Фули чего говорю?