Спящий дракон
Шрифт:
Маленькая фигурка качнулась и повалилась навзничь. Три других стражника бросились к упавшему. Сирхар Урнгура, усмехнувшись, отошел от окна: сила была при нем. И еще – Дитя, чья мощь превосходила силу любого мага, даже Троя-Странника.
Вернулся Клет. Погруженный в собственные мысли Ди Гон не сразу заметил его.
Слуга кашлянул.
– Сделано, сирхар! – доложил он.– Через час начальники хогр дадут людей. Но ты… Тебе придется выполнить обещанное: воины желают увидеть обретших вечную жизнь!
– Увидят! Приготовь все для приношения. Позови старших жрецов: Тунга,
– Благодарю, сирхар! – Клет отвесил низкий поклон и вышел.
Ди Гон направился в соседнюю комнату, чтобы переодеться: он делал это сам, потому что не доверял слугам. Он помнил, как ушел в Нижний мир его учитель и предшественник.
В предалтарной Храма Хаора было холодно. Воинов бил озноб, но не потому что они мерзли (урнгриа привычен холод),– от страха.
Ди Гон лично осмотрел каждого и нашел, что все подходят как нельзя лучше.
– Воины! – произнес он с пафосом.– Ныне – ваш день! Ныне идете вы в лоно могучего и доброго Хаора, чтобы он очистил ваши души и даровал им ваши тела навеки. Если сочтет вас достойными дара, воины. Если же – нет, то участь ваша будет другой.
Великое перерождение ожидает вас, воины. Страшное произойдет с вами. Не осрамитесь! Не осрамите меня, вашего ходатая перед Великим!
Урнгурцы с трепетом глядели на коротышку колдуна. Впрочем, в этот момент он казался им огромным, как сам Хаор. Не без помощи иллюзии, конечно.
Из открытых ртов солдат шел пар, а кожа покрылась пупырышками: подземелье есть подземелье. Голому тут неуютно, даже если его и не пугают Хаором.
– Вот дверь, через которую вы войдете в бессмертие,– вещал маг.– По одному! Каждый из вас пойдет таким, каким пришел в мир,– нагим и одиноким! Первый – ты! – Ди Гон ткнул пальцем в грудь широкоплечего поджарого мужчины лет под сорок.– Остальные – по жребию! – Маг бросил на каменный пол костяной волчок с красной стрелкой. И покинул их.
Алтарная комната. Длинное помещение с низким потолком, вырубленное в скале. Вернее, расширенная руками человека подземная артерия, по которой когда-то вытекла на поверхность кровь тверди – выталкиваемая подземным давлением лава. Тусклые коптящие факелы на стенах. Массивные, грубо вытесанные колонны.
Полый алтарный камень располагался в дальнем конце зала, неподалеку от противоположного отверстия, которое было замуровано, чтобы подземные духи не поднимались из недр за душами живых.
Первый из Приносимых, опасливо озираясь, вошел в Алтарную. Один из жрецов, Тунг, тотчас плотно запер за ним дверь, а потом, подхватив под руки, Тунг и Пуоп поволокли человека к алтарю. Воин не сопротивлялся, лишь затравленно взглядывал то на одного, то на другого. Худые лица жрецов ничего не выражали: они выполняли рутинную работу.
– Хаор-р! – басом взревел третий жрец, огневолосый и длинный, как жердь, Бед.– Хаор-р!
Пуоп и Тунг, хакнув, забросили воина, как огромную куклу, в длинную выемку алтарного камня.
– Вот человек отдается тебе! – вновь взревел Бед.
Голос его глох, придавленный низким потолком пещерного Храма.
– Возьми его!
– Возьми! Возьми! – подхватили Тунг и Пуоп.
– Возьми! – негромко произнес Ди Гон.
И по слову мага длинная зеленая молния ударила из отверстия над алтарем. Ударила прямо в распростертое тело и объяла его зеленым пульсирующим пламенем. Неестественно выгнувшись, человек забился на камне, замычал, замолотил спиной по твердому ложу.
Пламя постепенно угасло. И вместе с ним, содрогнувшись последний раз, угас человек.
Бед схватил умершего за волосы и стащил с алтаря.
Ди Гон, отдыхая, прикрыл глаза, а Тунг с Пуопом уже отправились за следующим.
Когда все девять были аккуратно уложены один возле другого, Верховный Жрец выставил помощников вон. Больше они не нужны. Жрецы – только руки: не станет сирхар Урнгура сам перетаскивать мертвецов!
Колдун распечатал привязанный к поясу хрустальный флакон и отпил глоток зелья: церемония пьет силу, как песок – воду. Но лишь он один может совершить Преображение: дать мертвым телам мертвую силу. Путь Могущественного открыт ему одному. И никто не должен видеть его сейчас. Ди Гон облизнул губы и потер замерзшие ладони: ничего, сейчас он согреется!
Колдун выпрямился, закрыл глаза, медленно выпустил воздух через сжатые зубы.
– Хаор! – позвал он.– Твой раб здесь!
И пропел первое из тридцати шести заклинаний. Превращение началось.
Мощенную мраморными плитами площадь Трех Святынь между Домом Сирхара и Королевским Дворцом до отказа наполнил народ: слуги, жрецы, воины королевских хогр. Вокруг Лобного Камня, плоской глыбы в шесть локтей высотой, уложенной точно в центре Шугра, неприступной столицы Урнгура, башенками высились крытые носилки Женщин Селений: каждая – в окружении мужей и телохранителей.
Густая толпа раздвинулась: к площади подъехала колесница сирхара. Три огромных, алых, как кровь, кугурра, легко влекли ее к Лобному Камню. Сирхар правил ими сам. Только сила заклятия удерживала зверей в повиновении. Размеры, неестественный окрас, ужас, мерцающий в глубине желто-зеленых глаз хищников, вызывали священный трепет. Оставленный толпой проход был намного шире, чем это требовалось для небольшой колесницы.
Следом за сирхаром катилась открытая повозка, влекомая дюжиной упряжных собак. Девятеро Преображенных ехали на ней. Громкие возгласы раздались в толпе: воины узнали своих товарищей.
Колесница и возок остановились. Сирхар прямо из колесницы шагнул на лестницу и поднялся на плоскую вершину Лобного Камня. Девятеро последовали за ним. Толпа сомкнулась, и проход исчез.
Сирхар откинул плащ, поднял над головой руку, сжимающую рукоятку Хлыста.
– Королева! – воскликнул он.– Женщины! Люди! Да не угаснет Великий Огонь! – Он повернулся в сторону величественного конуса Священной Горы и поклонился.
– Вот избранные волей Хаора. Бессмертие даровано им. Кто желает испытать одаренных?