Спящий пробуждается
Шрифт:
Вы спросите, что такое штора. Это участок дороги, покрытый поперечными канавками, как металлическая свертывающаяся штора магазина.
— Сначала езда по выбоинам. А теперь второй номер программы: езда по железным шторам, — недовольно шипит Божек.
— Не волнуйся, после Джельфы попадем на шоссе и поедем по хорошей дороге до самой Гардаи, — успокаиваю я своего шофера. — Действительно, вот уже поблескивают какие-то огоньки. Конечно, это Джельфа.
В главной роли любимица верующих
— Вы находитесь на земле «Territoire Militaire de Sud» [6] , господа, — заявил нам скрипучий от песка и скрытой злобы голос. Обладателем этого голоса оказался сержант, недовольный иностранцами, нарушившими его покой.
Военная территория Юга! Конец «европейского» Алжира, состоящего лишь из трех департаментов: Алжира, Константины и Орана. Конец цивилизованной полоски северного побережья Африки. Начало безводных и безлюдных пустынь.
В то время как в северных областях Алжира, разделенных на департаменты, власть находится в руках гражданских учреждений, здесь на юге она безраздельно принадлежит военным гарнизонам, рассеянным в беспредельном океане песков.
6
Военная территория Юга.
Печать «государства в государстве»! — военной территории Юга — ставится в наших дорожных паспортах. Европейская цивилизация с громким стуком закрыла за нами двери.
Тем лучше!
Вечерняя Джельфа шумит, как пчелиный улей. Посередине узкой улички, окаймленной стенами без окон, стоят фигуры в белых бурнусах. Тюрбаны крошечные, чуть побольше и просто огромных размеров. После вечерней молитвы никто сразу домой не идет. Всевозможные запахи смешиваются друг с другом, словно краски на палитре художника. Что больше всего заинтересовывает, это толпа сынов Джельфы около пестрого плаката. На нем по-арабски и в исковерканном французском переводе написано:
Сегодня кинофильм
В программе
„Похищение прекрасной Зобейды“
Египетский фильм.
В главной роли любимица верующих
Тайя Тарука
Вы увидите случай из жизни, где добро и справедливость побеждают зло, потому что аллах воистину велик и всемилостив.
Всего 50 франков за человека.
Через несколько минут мы сидим в импровизированном «кинотеатре». Это зал местного мусульманского мактаба — школы. Скамейки сколочены из пальмовых досок. Бог знает откуда их взяли, потому что ученики обычно сидят на циновках. В первых рядах местная знать, из-за их огромных тюрбанов плохо видно. Хорошо, что хоть экран расположен довольно высоко.
Едва в зрительном зале появились первые посетители, как сразу же разгорелось сражение из-за мест. Каждый стремился не на задние, а на передние места, чтобы видеть героиню фильма с самого близкого расстояния. Водопады цветистых проклятий — а в этом отношении арабский язык поистине поэтичен — низвергались в зрительный зал. Почтенные старцы с библейской внешностью, еще минуту назад важно и торжественно сидевшие в кофейне за партией в шашки, очутились в самом стремительном водовороте. Еще четверть часа назад являвшие воплощение стоического спокойствия, теперь они выплевывают сочные проклятия по адресу сыновей, внуков и остальных родственников более счастливого соперника. Они трясут друг друга, толкаются, кричат, что совсем не вяжется с величественным видом этих почтенных старцев.
— Чтоб пес сожрал тебе бороду! — не раз слышим мы за своей спиной.
Ответ не заставляет себя ждать.
— Аллах да иссушит твой мозг, сын оспы! Пусть твоя борода украшает зад осла!
Несмотря на такие витиеватые пожелания, в них на самом деле не было никакой злобы. Это было просто излюбленное вступление к культурному мероприятию.
Хорошо еще, что в кинотеатр не пускают женщин.
В конце концов мы были вынуждены примириться и занять свободные места, не пытаясь пробиться к своим местам. И вот начался фильм… Немой фильм о прекрасной Зобейде, которая безумно влюбилась в молодого Теуфика, но по воле собственного отца была помещена в гарем старого богача. Молодой Теуфик — это «положительный герой», поэтому он, разумеется, старается вовсю. Переодетый врачом, он лечит старого богача и, улучив подходящий момент, похищает Зобейду в автомобиле. За автомобилем, конечно, организована погоня, и Теуфика ранят в плечо. Зобейда не только красива, но и всесторонне развита: она управляет даже автомобилем и потому уверенно садится за руль, сменяя раненого героя. Наконец, молодой паре удается избавиться от всех неприятностей, ибо «цветок любви мил сердцу аллаха».
Означает ли освобождение Зобейды из рук старого богача прообраз освобождения арабских народов из-под ига колонизаторов? Кажется, что публика именно такую символику и ощущает. Старый богач уж слишком напоминает колонизатора, начинающего ощущать признаки старческого ревматизма, несмотря на блеск всего своего богатства.
Интереснее наблюдать за публикой, чем следить за ходом событий на экране. Когда развитие интриги замедляется, зрители грызут сахарный тростник или семечки подсолнуха.
А в это время на полотне развивается драма: бешеная погоня, бегство по крыше гарема. Публика переживает так, словно зрителей коснулась волшебная палочка. Все вскакивают с мест. Крики подбадривают и без того отважного героя. Ладони сжимаются в кулаки и мелькают в воздухе. А каждое появление прекрасной Зобейды на экране сопровождается поощрительным «ууух!».
Актриса Тайя Тарука — любимица публики! Красивейшая из красавиц! Ее глаза — свет луны, ее бедра — мраморные столбы, поддерживающие небо!
Египетский фильм обитателю Сахары, несомненно, ближе, чем фильм французский или американский. Хотя бы потому, что в египетском фильме выступают мусульмане, люди его крови, братья по языку и вероисповеданию.
Да, кроме того, Египет стоит во главе освободительной борьбы арабских стран. Египетский фильм сегодня — это алжирский фильм завтра. Он интересен для жителя берегов Нила, так же как и для обитателя оазиса в Сахаре.
Цветистые фразы, по-восточному торжественные жесты. Месть. Мужественный поступок. Обретение независимости!
— Уюююух! — радуется публика благополучному концу. Теуфик сжимает в своих объятиях прекрасную Зобейду.
— Ты благоухаешь, как сад аллаха! — говорит ей Теуфик.
— Ты навсегда останешься зрачком моего глаза! — отвечает она.
Фильм кончается. Свет. Публике совсем не хочется расходиться.
И тут происходит нечто совершенно неожиданное. В кинотеатр врываются стражи порядка с дубинками в руках.
В несколько секунд упрямые зрители выброшены за двери. Многие уносят из кинотеатра, кроме эстетического удовлетворения, шишку на лбу или здоровенный кровоподтек на спине. Вероятно, это обычное явление. Во всяком случае никто не протестует, потому что «воистину аллах велик и всемилостив!»