Спящий убийца
Шрифт:
– Бедная нога? – переспросил Джайлс.
– Да, споткнулась о железную скобу или еще обо что-то и поранила ногу. Казалось бы, всего лишь легкая царапина, но никак не заживала. Доктор очень беспокоился. Он перевязал и лечил рану, но лучше не становилось. Я помню, как он говорил: «Не могу понять, здесь, наверное, был какой-то скептик – или еще какое-то слово он сказал, – на той скобе. И кстати, откуда эта скоба взялась на дорожке?» Мисс Элен споткнулась об нее, идя домой темным вечером. Бедная девочка, не могла ходить на танцы и все сидела, держа вытянутую
«Сейчас как раз время перевести разговор в нужное русло», – подумала Гвенда. И как бы невзначай спросила:
– А вы знали некоего Эффлика?
– Да. Вы имеете в виду Джекки Эффлика? Который служил у Фейна и Уотчмена?
– Да. Он был другом мисс Элен?
– Это была ерунда. Доктор быстро пресек ее и был совершенно прав. Он был непорядочный, этот Джекки Эффлик, и к тому же жулик. Ничего не признавал. Но он был здесь недолго. Попал в беду по своей вине. Пришлось ему убираться. В Дилмуте его никто не любил. Уехал и на чем-то хорошо заработал.
– Он был здесь, когда порезали теннисную сетку? – спросила Гвенда.
– А, понимаю, что вы думаете. Но он не смог бы сотворить такую глупость. Он был толковый, Джекки Эффлик. А тот, кто это сделал, был просто зол.
– А был здесь кто-нибудь, кто питал неприязнь к мисс Элен? Был бы зол на нее?
Старик Мэннинг тихонько фыркнул.
– Некоторые молодые люди вполне могли затаить на нее злобу. Большинство из них ей в подметки не годились. Нет, я скажу, что все это было сделано по глупости. Какой-то бродяга из зависти.
– А может быть, мисс Элен была в ссоре с Джекки Эффликом? – предположила Гвенда.
– Не думаю, что мисс Элен вообще обращала внимание на молодых людей. Просто любила развлекаться, вот и все. Некоторые из них бегали за ней… молодой Уолтер Фейн прежде всего. Ходил за ней по пятам, как собачка.
– Но она вообще не обращала на него внимания?
– Нет, не обращала. Мисс Элен только смеялась, вот и все. Он потом уехал за границу, в чужие края. Но вскоре вернулся. Теперь главный в конторе. Так и не женился до сих пор. Я его не виню. Женщины создают много трудностей в жизни мужчины.
– А вы сами женаты? – спросила Гвенда.
– Схоронил двоих, вот так, – ответил Мэннинг. – Да ладно, я не жалуюсь. Покуриваю потихоньку трубочку всегда, когда захочу.
Разговор иссяк, и Мэннинг снова взялся за грабли.
Джайлс и Гвенда направились по дорожке к дому, и мисс Марпл, отказавшись от своих атак на вьюнки, присоединилась к ним.
– Мисс Марпл, вы что-то неважно выглядите, – заметила Гвенда. – Может быть, что-нибудь…
– Все в порядке, дорогая. – Пожилая дама немного помолчала, прежде чем сказать с какой-то странной озабоченностью: – А знаете, мне не нравится эта история с теннисной сеткой. Порезали на ленты. Даже если…
Она вдруг замолчала. Джайлс с любопытством взглянул на нее.
– Я не совсем понимаю… – начал было он.
– Не понимаете? А мне это представляется предельно ясным. Но, может быть, к лучшему, что вы не поняли.
Они подробно изложили все, что им удалось выяснить, и мисс Марпл внимательно их выслушала.
– Все это очень печально, – сказала Гвенда. – Просто трагично.
– Да, в самом деле. Бедняга… бедняга.
– И я тоже так думаю. Как же этот мужчина должен страдать…
– Он? О да. Да, конечно.
– Но вы хотите сказать…
– Ну да… я думаю о ней… о жене. Возможно, она очень его любила, и он женился на ней, потому что она казалась ему подходящей парой, а может быть, он пожалел ее по доброте и чувствительности, а на деле – что чаще всего бывает в подобных случаях – такой брак оказывается истинной пыткой для обоих супругов.
– «Мне знакомы сотни путей любви, но все они чреваты для любимого печалью», – тихо процитировал Джайлс.
– Да, как верно сказано! – подхватила мисс Марпл. – Ревность, как правило, не какое-то одномоментное чувство. Это нечто большее – как бы поточнее выразиться? – нечто гораздо более серьезное. Оно основывается на сознании человека, что его любовь не находит отклика. В его душе зарождается сомнение, он настораживается, опасаясь, что любимый человек увлечется кем-то другим. Что чаще всего и происходит. Миссис Эрскин превратила жизнь мужа в ад, а он, не в силах что-либо изменить, превратил в ад ее жизнь. Но мне кажется, что она страдает больше. И все же, знаете, я беру на себя смелость сказать, что он действительно любит ее.
– Не может этого быть! – воскликнула Гвенда.
– О, моя дорогая, вы еще очень молоды. Он же не оставил жену, а это кое-что значит. Вы же знаете.
– Из-за детей. Из-за чувства долга.
– Из-за детей, может быть, – согласилась мисс Марпл. – Но я должна сказать, что у джентльменов, как мне кажется, чувство долга по отношению к женам развито не столь уж сильно, главное для них – карьера.
– Как вы восхитительно циничны, мисс Марпл!.. – рассмеялся Джайлс.
– О, дорогой мистер Рид, надеюсь, что это не так. Всегда надо надеяться на добрые качества человеческой натуры.
– Я по-прежнему думаю, что это не мог быть Уолтер Фейн, – задумчиво сказала Гвенда. – И я уверена, что это не майор Эрскин. Я просто знаю, что это был не он.
– Чувство не всегда служит надежным советчиком, – возразила мисс Марпл. – Порой люди совершают уж вовсе невероятные вещи. В моей маленькой родной деревне казначей Рождественского клуба был уличен в том, что поставил все деньги из фонда до последнего пенни на лошадь. А ведь он осуждал лошадиные скачки, так же как любой вид пари и других азартных игр. Его отец был букмекером на скачках и очень плохо обращался со своей женой – так что наш казначей по логике вещей действовал вполне искренно. Но однажды он проезжал на автомобиле около Ньюмаркета и увидел, как наездники тренируют своих лошадей. И не устоял – кровь взяла свое.