Сравнительное Богословие. Книга 4, часть III
Шрифт:
· Кроме того, Мухаммад был ханифом, а ханифы считали себя наследниками веры Авраама и других известных пророков и, как многие Арабы, верили в своего первопредка Авраама; поэтому у ханифов, и, конечно же, у Мухаммада — помимо духовного наследия «аравийского политеизма» было и другое духовное наследие — которое можно условно назвать «авраамическое». Но «авраамическое» духовное наследие не было доступно в “автоматическом режиме” большинству арабов также как примитивное и более близкое наследие «аравийского политеизма». «Авраамическое» духовное наследие было потенциально доступно очень немногим — по их реальной нравственности. Это означает, что к «авраамическому» эгрегориальному наследию
· Активизацию способности овладения “ключами” («паролями доступа») к «авраамическому» наследию у ищущих арабов конечно же вызывал интерес к религиозным системам иудаизма и “христианства”, которые были особо широко известны в Мекке и её окрестностях (в главном духовном центре Аравии не могли “по должности” не проявлять особый интерес к крупнейшим системам монотеизма). Но арабы, как и все люди — разные. Одни из окружения деда и дяди Мухаммада проявляли интерес к религиозным системам иудаизма и “христианства” как бы “по должности”, а такие как Мухаммад (отдельные представители следующего поколения ханифов) интересовались религиозными вопросами с позиций поиска Истины, а “должность” их предков была лишь уникальным поводом (у других ханифов не было таких поводов для интереса и поиска, как у Мухаммада) для мыслей и разговоров о серьёзном. И при этом у таких как Мухаммад могло возникнуть множество вопросов о вере “христиан” и иудеев — тем более, что ханифы не исповедовали ни иудаизм ни “христианство”, а следовали своим духовным путём.
Никто их взрослых на вопросы, встававшие перед молодыми ханифами во времена крупнейших религиозных изменений в Аравии, ответить не мог. Но вопросы оставались, оставалось и желание найти Истину — вернувшись к религии Авраама и пророков — таковы были устремления ханифов.
Мухаммад рано начал трудовую деятельность, несмотря на то, что родился в знатном роде. Чуть повзрослев, он занялся традиционной для курайшитов профессией — караванной торговлей, в качестве приказчика своих имущих родственников. Важно, что за несколько лет этих занятий Мухаммад приобрёл репутацию добросовестного и кристально честного управляющего, но имущества себе он так и не нажил. Это даёт веские основания судить о Мухаммаде как о высоконравственном ханифе, не стяжателе и не обманщике (хоть профессия приказчика и позволяла манипулировать товарами и деньгами — более чем многие другие профессии наёмных работников). Период трудовой деятельности Мухаммада был в некотором роде его проверкой на благонравие, на благонадёжность в общении с другими людьми, которую будущий пророк прошёл с честью.
В то время общественно-политические процессы в Аравии и вокруг Мекки (в том числе) сопровождались социальным расслоением, характерным для периода перехода от ранних форм политеизма к ранней государственности. Вокруг себя в родном городе будущий пророк видел проявления власти и имущественного “богатства” у одних и убогость и бедность — у других, хотя последние и не были в его понимании ущербнее духовно, чем “богатые”. Подобная ситуация порождала у людей с высокими духовными потребностями чувство неудовлетворённости, которое, объединяясь с видением (либо ощущением) религиозной альтернативы раннему политеизму (которая могла бы явиться источником наведения справедливости) — заставляла этих людей (многие из которых были ханифами) искать причины неустройства и пути изменений в первую очередь в обращении к Богу и «авраамической» вере, поскольку из людей (и даже старейшин) на накопившиеся вопросы никто ответить не мог.
Это проявлялось особо у жителей Мекки, связанных с самого рождения с обслуживанием религиозных культов. Неудовлетворённость религиозным положением и социальным расслоением активизировала поиски Истины в уединении. Подобные поиски сопровождались как правило длительными постами, молитвами (с призывами к Богу Авраама), добровольным аскетическим самоограничением.
Всё это телесное и духовное самоочищение в совокупности с адресацией просьб о помощи к Богу Авраама и пророков, а также при условии высоконравственного потенциала личности — могло помочь ханифу обрести способность пользоваться “ключами” от «авраамического» духовного наследия, в котором все ответы на интересующие ищущих людей вопросы имелись, поскольку Бог уже неоднократно давал пророкам (задолго до Мухаммада: от Ноя и Авраама) многие ответы на жизненно важные вопросы.
Последнее нашло отражение в Коране. Бог говорит, что всем пророкам давал одно и то же:
Коран 2
136 Скажите: "Мы уверовали в Бога и в то, что ниспослано нам, и что ниспослано Аврааму, Исмаилу, Исааку, Иакову и коленам, и что было даровано Моисею и Иисусу, и что было даровано пророками от Господа их. Мы не различаем между кем-либо из них, и Ему предаемся".
Ситуация в Мекке и её окрестностях в конце VI века была несколько схожа с тем, что творилось вокруг Иерусалима в I веке до н. э. — накануне прихода Иисуса Христа. Тот же религиозный и политический кризис, тот же поиск выхода из кризиса и множество разных религиозных течений. В Аравии, также как и перед приходом Христа, хватало разных “пророков”, вещавших от лица «единого Бога», воля которого им виделась в “откровениях”. Но выделился и победил лишь Мухаммад. Естественно, что Бог решил поддержать лишь самого праведного и не страдающего ущербностями психики. А уж способ поддержки, соответствующий мере понимания того времени, Бог выбрал Сам: во всяком случае, похоже, что Мухаммад получил возможность пользоваться “ключами” к «авраамическому» наследию.
Мухаммад шёл путём ханифов до начала публичной проповеди. Однако, его судьба, как человека с высоким благонравным потенциалом, была под особой опекой Свыше от самого рождения. Бог надеялся на Мухаммада и тот оправдал надежды Бога. Надежды Бога, связанные с судьбой Мухаммада, его жизнью совпали с интересами и чаяниями самого пророка.
В истории Мекки есть один эпизод, который является знамением, что жизнь Мухаммада особо опекалась Свыше. Абиссинский (эфиопский) правитель Йемена, Абраха — “христианин” по вероисповеданию — вёл войну с аравийскими арабами с мистически-религиозной целью разрушения Каабы. В год рождения будущего пророка Мухаммада (570 г.) Абраха с 60 тысячами солдат вторгся в Хиджаз, однако вскоре ему пришлось в смятении бежать из места, находящегося всего в нескольких километрах от Мекки, напрочь отказавшись от цели своего похода. Сам Абраха умер, когда возвращался домой в столицу Йемена Сану. Позднее, в 574 году абиссинцы (эфиопы) были выдворены из Йемена персами — после 52 лет оккупации этой страны, и Йемен перешёл под суверенитет Персии.
Кааба была спасена не войском, а чудом. Верующие мусульмане до сих пор рассматривают этот эпизод как ответ Свыше на молитвы деда пророка. Хранитель Каабы, Абдул-Мутталиб (дед Мухаммада) молился о защите «Божьего Святого Дома» (как называли храм Каабы). В действительности же Бог не нуждается в храмах и «Домах», названных Его именем.[xliii] Дело было в другом: вторжение в Каабу “христиан” и разрушение Каабы могло пресечь рождение и судьбу будущего пророка и Бог упреждающе отвратил это бедствие от Мекки.
Эпизод спасения Мекки от войск Абрахи вошёл в Коран:
Коран 105
1 [Сура 105. Слон] Во имя Бога милостивого, милосердного! Разве ты не видел, как поступил Господь твой с владельцами слона?
2 Разве Он не обратил их козни в заблуждение?
3 И послал Он на них птиц стаями?
4 Бросали они в них камни из обожженной глины.
5 И сделал Он их точно нива со съеденными зернами.
Сура (глава) 105 Корана названа «Слон», поскольку в войске эфиопов было несколько боевых слонов. Арабы Хиджаза пришли в замешательство и испуг, поскольку никогда прежде не видели слонов. Достигнув предместий Мекки, самый огромный слон, по кличке Махмуд, на котором восседал Абраха, встал на колени и отказался идти дальше. В результате этих событий в некоторых арабских хрониках 570 год назван позднее «Годом Слона».
В возрасте 25 лет Мухаммад женился на 40-летней состоятельной вдове Хадидже, которая была его единственной супругой до её кончины в 619 году. Женитьба позволила Мухаммаду участвовать в торговле, при этом у него появилось больше времени для долгих периодов самооотстранения от активной коммерческой деятельности — для нахождения в уединении. Два сына Мухаммада умерли во младенчестве, а четыре дочери от Хадиджи (Зайнаб, Рукайя, Фатима и Умм-Кульсум), выйдя замуж оставили потомство пророка.