Сражения Космического Десанта
Шрифт:
Дом должен означать безопасность, место для совместной еды, для сна и воспитания детей. Но миллионы живших в этих башнях людей умерли в них, их жизни были отняты чужаками, сутью которых было упоение резней во имя резни.
Его руки сжали древнюю каменную кладку балкона.
Наш долг был в том, чтобы защищать их, в том, чтобы предотвратить все это.
Впрочем, он был несправедлив к себе и своим братьям. Орден был разрушен в той же степени, что и город. То, что Багровые Кулаки выстояли до победного конца, было вызовом судьбе и невероятным стечением обстоятельств. Снагрод бежал. Подкрепление прибыло, не имея времени для промедления. Так или иначе, он вместе
В этом и заключалась суть.
Кантор посмотрел вниз, на улицы города, и нахмурился. Так мало движения. В это время улицы должны быть заполнены тележками, а рыночные площади — кричащими торговцами, стремящимися совершить первые продажи за день.
На мгновение он вспомнил облик громыхающих орочьих гаргантов и оставленные ими смерть и разрушение. Столь уродливые и неуклюжие машины, но от того не менее эффективные. Он вспомнил небо, наполненное истребителями и бомбардировщиками орков, море огня на аллеях и площадях, когда те уничтожали его людей.
Справа от него послышался тихий шорох, вернувший Кантора к реальности. Он обернулся, чтобы увидеть своего нового мажордома, ординатора Веласко, который наклонился поднять выпавшее лаз-перо.
— Простите, милорд, — сказал человек с поклоном, возвращаясь к записям в своем инфопланшете.
Кантор стоял, несколько мгновений разглядывая бритую голову Веласко, думая о старом Рамире Савалисе. Предшественник Веласко, Савалис погиб в пламени взрыва, уничтожившего большую часть Ордена, его реликвий и ресурсов. Кантор ощутил привычный укол грусти. Поисковые бригады по-прежнему расчищали горы Адского Клинка в поисках чего-либо, уцелевшего после взрыва, однако спустя год было мало надежды на восстановление многого. Потерю Скипетра Священной Крови было особенно тяжело вынести. Кровь, содержавшаяся в его хрустальной сфере — кровь самого примарха Рогала Дорна — была святейшей из всех икон и не могла быть заменена ничем иным.
Какое преступление мы совершили, что судьба нанесла нам такой удар?
В поисках ответа разум Кантора вновь обратился к воспоминаниям о Бдительных Десантниках и ужасном истреблении, которое обрушили на них Багровые Кулаки. Этот вызывающий опасение Орден, внезапно и необъяснимо отказавшийся сражаться даже с силами ксеносов, не поднял рук для собственной защиты, когда по приказу Адептус Терра Багровые Кулаки в печали и горести излили на них ливень смерти и разрушения. Это было самым неприятным актом в истории Ордена. Однако, несмотря на свои вопросы, Кантор не верил во вселенную, управляемую согласно системе моральных ценностей и противовесов. Судьбе не нужны отговорки. Хорошие люди умерли, а плохие процветают. Для человечества было привычным искать причины, ожидать естественного, универсального равновесия, но подобное было ложью, мифом, что возникали с самого начала — и более ничем.
— Отделение Даекора вернулось перед рассветом, — зачитал Веласко из своего планшета. — Отделение Гримма все еще находится в поле. Отделение Виктурикса должно отправится в течение часа.
— На перевал Харга, — сказал Кантор, его голос был гораздо глубже.
— Именно так, милорд. Уточненные доклады сообщают о вражеских силах, около четырехсот пеших орков.
— И Виктурикс развернется в полную силу. Десять боевых братьев в терминаторской броне.
— Да, мой лорд, если, конечно, вы не захотите изменить приказы в последний момент.
То, что подразумевал Веласко, было понятно. Тактические дредноутские доспехи Роты Крестоносцев были одной из последних драгоценных реликвий Ордена, и составляли большую часть оставшейся у Кулаков мощи. Сохранение этого ресурса было решающим для восстановления Ордена. Стоило ли рисковать им сейчас, когда эта работа только началась?
И вновь разум Кантора вернулся к темным дням битв и кровопролития, опустошившим все что он любил. Он вновь увидел гротескные лица врагов, крошечные красные глаза, выступающие зубы, то, как они упивались истреблением людей Ринна. Его губы скривились от рычания, когда он вспомнил свою праведную ярость и радующее ощущение горячей крови, брызжущей на лицо, в то время как очередной враг падал, сраженный силовым кулаком и штурм-болтером.
— Это было слишком долго, — пробормотал Кантор.
— Мой лорд? — спросил Веласко.
Кантор вышел с балкона и направился в свои покои. Слуга последовал за ним.
— Сегодня у меня назначено несколько встреч, — сказал Кантор.
— Да, милорд. Встреча по вопросам реконструкции, один час, с дворянами и старшими представителями со стороны Администратума и Адептус Механикус. Генерал Мир придет на запланированную аудиенцию, чтобы обсудить развертывание ополчения в Деозе и Ижье. И капеллан…
— Ни одна из них не является неотложной, — сказал Кантор. — Отмени их все. Я отправлюсь вместе с отделением Виктурикса.
Изумление Веласко продлилось несколько мгновений, впрочем, если бы у него и были возражения, они исчезли под взглядом Магистра Ордена.
— Хорошо, милорд, — кивнул слуга.
— Сразу же предупреди Арсенал, и прикажи им подготовить мою терминаторскую броню. И свяжись с Рого Виктуриксом. Он со своим отделением должен ждать меня у ”Громового ястреба”.
Кантор шагнул к главным дверям, затем распахнул их и исчез, спустившись по освещенному факелами коридору прежде, чем Веласко смог сказать хоть слово.
Ординатор подошел к коммуникационной панели в стене, присоединился к нужному каналу и передал приказы Магистра Ордена.
Четыре часа спустя бой был окончен. Перевал Харга был затоплен кровью и покрыт ковром мертвых тел. Это была жестокая, но славная битва. Одиннадцать фигур в древней броне вышли против четырехсот семнадцати, и научили их значению слова ”месть”.
Ни один из Кулаков не погиб, хотя девять из одиннадцати получили травмы, которые оставят свежие шрамы.
Кантор, деактивировав наконец свое оружие, изучал последствия. Воздух был пропитан вонью, едкой смесью грибов, вываленных наружу внутренностей, пороха и сожженного прометия. Мертвые должны быть сожжены. Их споры не должны укоренится, иначе зачистка никогда не достигнет конца.
Он посмотрел на свои доспехи, величественно украшенная синяя броня теперь была густо раскрашена запекшейся кровью чужаков.
Я нуждался в этом, сказал он себе. Действительно нуждался.
Он подумал о своем друге и брате, Алессио Кортесе, капитане Четвертой, Магистре Нападения, который покинул Мир Ринна с одним отделением боевых братьев — куда больше, чем мог позволить Орден — чтобы выследить военачальника зеленокожих и заставить его ответить за все произошедшее.