Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853

Андерсон Роджер Чарльз

Двигаясь в южном направлении, турки снова бросили якоря у Бутринто и 30 августа напали на Корфу. Фортификационные сооружения оказались для них слишком сильными, и три галеры затонули, зато при захвате остальной части острова турки сопротивления не встретили. 14 сентября они ушли и направились к Парге, а два дня спустя, когда христиане наконец вышли из Мессины, они уже плыли с Превезы к Лепанто, что в устье Коринфского залива, где должны были дожидаться приказов из Константинополя. Несколько галер еще раньше отправились следить за перемещениями противника, а теперь около 60 мелких кораблей – в Корон и Модон, чтобы высадить на берег больных и принять подкрепление и запасы¹⁸. В течение следующих двух недель турецкий флот бездействовал в районе Лепанто.

Христиане начали ссориться еще в Мессине. Дон Хуан считал венецианские галеры безнадежно недоукомплектованными

солдатами и настоял, чтобы они приняли на борт его войска. Веньеро отказался брать немцев, возможно из-за языковых трудностей, но в конце концов согласился на испанцев или итальянцев. Также разнились точки зрения на наилучшее использование флота. Наконец договорились идти к Корфу. Флот вышел из Мессины 16 сентября и 27-го подошел к острову.

Там, точнее, в Гоменице, что на материке, как раз напротив Корфу, взаимная ревность и подозрительность испанцев и венецианцев едва не привели к бесславному или даже катастрофическому завершению экспедиции. Сначала Дон Хуан совершил опрометчивый шаг, отправив 2 октября Дориа произвести инспекцию венецианских галер, даже флагманского корабля Веньеро. Некоторые авторы утверждают, что венецианские командиры отказывались допускать Дориа на борт, но Веньеро пишет, что Дориа позволили увидеть все, что он хотел. Однако впоследствии у Веньеро лопнуло терпение. На одной из его галер возникла ссора между венецианской командой и испанскими солдатами, которая переросла в драку. Веньеро приказал арестовать испанского офицера, и тот убил одного из солдат, посланных за ним. Это оказалось последней каплей. Веньеро в гневе повесил испанца и двух его подчиненных.

Понятно, что Дон Хуан пришел в ярость. Колонне пришлось изрядно потрудиться, но он все же сумел убедить командующего, что в данный момент важнее дать бой туркам, чем наказать непокорного венецианца. Однако в конце концов он не стал наказывать Веньеро, но при условии, что тот больше не будет участвовать в военных советах и позволит Барбариго занять его место.

Так и не приняв никаких стратегических решений, Дон Хуан 3 октября покинул окрестности Корфу и отправился на юг на поиски противника. Теперь и христиане, и турки были уверены, что обладают превосходящими силами. Никто даже не пытался вести разведку, и обе стороны всецело полагались на крайне ненадежные сообщения от рыбаков или обитателей прибрежных деревень. Христиане считали, что турки еще в Лепанто, и медленно двигались в этом направлении. 5 и 6 октября они стояли у Кефалонии, в 60 милях к западу от Лепанто. Там они узнали подробности о падении Фамагусты, неизвестные раньше. Выяснилось, что 2 августа, учитывая отсутствие перспектив помощи и не видя возможности держаться дальше, Брагадино согласился сдаться при условии гарантии безопасной переправы обоих гарнизонов и жителей на Крит. Фактическая капитуляция имела место 4-го. Войдя в город, Мустафа потребовал гарантий возврата кораблей, используемых для эвакуации защитников. Брагадино возмутился, заявив, что на переговорах об этом речь не шла и честное слово венецианцев всегда считалось достаточной гарантией. Как бы то ни было, он отказался оставить заложников. Мустафа сразу же отказался от всех договоренностей, помощников Брагадино, его самого пытал до смерти, а остальных защитников взял в плен.

По мнению венецианцев, Священная лига не выполнила свою изначальную цель. Тем не менее представлялось, что поражение турецкого флота может в какой-то мере компенсировать потерю Кипра, поскольку, даже если остров останется у турок, будут защищены другие венецианские владения, которые, в противном случае, может постичь такая же судьба. Некоторые командиры выступали за отступление. Но большинство – и Дон Хуан среди них – рвались в бой. И в ночь с 6 на 7 октября христианский флот перешел к материку, на северную сторону залива Лепанто, рассчитывая, если получится, навязать противнику бой.

Одновременно Али-паша тоже начал искать христиан. Он знал, что 6-го они были у Кефалонии, и считал, что они до сих пор там. Ему тоже пришлось преодолеть немалую оппозицию на совете, но он сумел доказать необходимость драться, ссылаясь на четкие приказы султана. Таким образом, сложилась ситуация, когда оба командира хотели вступить в бой, но каждый думал, что именно он должен найти другого. В результате оба флота встретились – это произошло утром 7 октября, – можно сказать, неожиданно. Сражение произошло на северной стороне входа в залив Лепанто, неподалеку от островов Курцолари.

Турки, имея флот из 220–230 галер и 50–60 галеотов – гребных кораблей несколько меньших размеров, – выходили из залива с попутным ветром. Христиане, шедшие вдоль берега между островами, не были в боевом порядке, и по непонятным причинам их

авангард не заметил противника, возможно, потому, что его корабли находились очень близко к берегу, исследуя изрезанную береговую линию. В результате два галеаса, те, что на правом крыле, не успели вовремя занять позицию, да и резерв пребывал в беспорядке, когда началось сражение.

Когда турецкий флот только был замечен, он двигался своим обычным строем – полумесяцем, два крыла которого были немного впереди центра. Но когда флоты сблизились, турки развернулись в боевой порядок, практически такой же, как у христиан. Только силы были неравными. Турецкий флот имел на левом крыле 55 кораблей, в центре – 95 и на правом – 95 и небольшой резерв, состоявший в основном из мелких судов.

Два флота встретились на входе в залив – с северной стороны. Их линии тянулись ориентировочно с севера на юг и могли занять примерно пять морских миль. Левое крыло христиан и правое крыло турок держались как можно ближе к берегу – чтобы избежать удара с фланга. Центр двигался чуть южнее с небольшим интервалом между ним и береговыми эскадрами. Турецкое левое и христианское правое крыло также двигались вдоль линии, протянувшейся с севера на юг, с небольшим интервалом между ними и центром. Из-за положения крайних южных эскадр боевой порядок обеих сторон оказался сломленным. У Дориа было 57 галер, а у его оппонента Улуч Али – более 60 галер и еще 30 единиц разных небольших кораблей. Естественно, турецкая линия тянулась на юг дальше, чем христианская. Осознав это, Дориа решил: его главная задача – чтобы противник не обошел его морской фланг. Вместо того чтобы двигаться в одну линию с центром и обеспечить, чтобы бой начался по возможности одновременно на всей линии, он повернул на юг от центра, под прямым углом к линии сближения. Улуч Али на турецком левом фланге ответил на это аналогичным маневром, и две морские эскадры начали нечто весьма схожее с «бегом к морю» времен начала Первой мировой войны. Когда на севере и в центре уже активно шел бой, две южные эскадры все еще маневрировали на некотором расстоянии от поля сражения.

План 1. ЛЕПАНТО: 7 ОКТЯБРЯ 1571 ГОДА

Действия Дориа не дали двум галеасам, относившимся к его дивизии, ни одного шанса достичь отведенных им позиций, но те, что были на левом крыле и в центре, смогли возглавить атаку, как и было предусмотрено. Тяжеловооруженные, но неповоротливые, они прошли сквозь турецкую линию, нанеся нешуточный ущерб и вызвав неразбериху, но после этого принимали лишь небольшое участие в сражении. Затем две линии галер сошлись, и началась суматоха. Флагманы преследовали друг друга, их непосредственные сподвижники старались не отставать, и сражение превратилось в серию отдельных яростных стычек между небольшими группами кораблей.

На севере венецианцы несли большие потери. Турки, лучше знакомые с местными условиями и, возможно, не так низко сидевшие в воде, сумели вклиниться между ними и берегом, атаковав венецианцев с фланга и тыла. Барбариго был смертельно ранен, и в течение некоторого времени итог представлялся сомнительным, но в конце концов один из галеасов сумел вернуться и прийти на помощь соотечественникам. Его огонь склонил чашу весов. К этому времени сражение в центре развивалось аналогичным образом. Его результат в течение некоторого времени был сомнительным, но вмешательство резерва христиан решило исход дела.

Тем временем Дориа и Улуч Али продолжали маневрировать. Оба были обвинены в намеренном предательстве, об обоих писали, что они желали лишь продемонстрировать свое непревзойденное тактическое мастерство. Поведение Дориа даже объяснили личной трусостью. На некоторое время мы оставим этот вопрос и опишем результаты их действий. Не может быть сомнений в том, что турецкий командир оказался лучшим в поединке умов. Ему удалось заманить Дориа так далеко на юг, что он сумел направить все свои силы в промежуток между христианским центром и правым крылом и обрушить их мощь на уже потрепанные корабли южного фланга центра задолго до того, как Дориа сумел вернуться им на помощь. В этой части сражения христиане понесли огромные потери. Многие галеры, включая мальтийский флагман, были захвачены, и только действия христианского резерва и лично Дона Хуана спасли положение. Благодаря им успех турок оказался временным, и возвращения Дориа было достаточно, чтобы заставить Улуч Али бросить свои призы и спешно отступить. Он ушел в Превезу, захватив с собой 15 галер; еще 35 галер вернулись в Лепанто, остальные были захвачены, потоплены, сожжены или потерпели крушения в попытках спастись.