Среда обитания (сборник)
Шрифт:
— Что ж эта «Волга», из ремонта только вышла? — тихо спросил до сих пор молчавший Ламанский, директор большого мебельного магазина, владелец «Волги». — Ведь теперь на станцию обслуживания грешить начнут. Может, что с тормозами?
Довольно крупный мужчина, Ламанский как-то совсем потерялся в кабинете Корнилова среди других водителей. Сидел в уголке и занимал так мало места, что подполковнику показалось, что директор уменьшился в размерах.
— Экспертиза дала заключение, что машина технически была исправна, — ответил Корнилов.
— Нет ещё, Игорь Васильевич.
— Кто с ним из экспертов?
— Коршунов.
— Если позвонит, сразу соединяй.
Он только успел выключить селектор, как Варвара сказала:
— Бугаев звонит.
— Семён, как дела? — спросил Игорь Васильевич, спросил чуть более торопливо, чем ему хотелось в присутствии посторонних.
Водители посерьёзнели. Кто уже писал, исподволь прислушиваясь к разговору, кто сидел хмуро над листком бумаги, ещё раз переживая события того вечера.
Закончив разговор, Корнилов долго сидел молча, легонько постукивая пальцами по столу и пытаясь сосредоточиться. Известия, полученные от Бугаева, были полной неожиданностью. Совсем не о таком сюрпризе предупреждал он Семёна…
«Теперь многое зависит от того, что скажет жена Шарымова, — думал подполковник. В том, что у дачи старпома стояла его машина, Корнилов не сомневался. — А вот гибель Горина… Вспомнят ли свидетели ещё что-то новое?»
…Прочитав последние показания, Игорь Васильевич понял, что вызов шофёров ничего не дал. Кое-кто из них вспомнил новые детали, но никакого намёка на то, откуда взялся в салоне автомашины камень, не было. Оставались только две версии: или этот камень был зачем-то нужен старпому и он подобрал его по дороге, или… Или кто-то, скорее всего Шарымов, швырнул его Горину в ветровое стекло.
И все-таки, прежде чем отпустить свидетелей, Корнилов опросил их, не было ли на месте происшествия ещё людей, которых почему-либо не пригласили в свидетели. Водители, пожимая плечами, оглядывали друг друга, словно увиделись впервые.
— Да нет, кажется, больше никого не было, — не совсем уверенно сказал Макаров. Он встал, прошёлся по кабинету. — Вот здесь лежала машина… — Макаров показал рукой в угол. — Товарищ Орлюков сыпал песок…
— А по-моему, был ещё один! — воскликнул Павлищин. — Был! Тоже, как и вы, жигулёвец!
— Нет, больше никого не было, — возразил инспектор. — Я же всех записал…
— Не все дураки вроде нас, — махнул рукой Павлищин. — Этот, видать, вовремя смылся. Я припоминаю, мельтешил там. Гоношистый.
Корнилов молчал, с интересом поглядывая то на одного, то на другого.
— Нет, «Жигули» только одни были. Мои, — не согласился Макаров.
— Как же, как же! Вы просто рассеянный, — упорствовал Павлищин. — Вот скажите, на вашей машине что на заднем стекле?
— Ничего, — пожал плечами композитор.
— А у того — красная ладонь! Знаете, стиляги себе привешивают, —
— А номер вы не запомнили? — спросил Игорь Васильевич.
— Нет. Номер не запомнил, — развел руками шофёр. — Но был он, жигулёвец, был, товарищ начальник.
Позвонил Коршунов. Проведённая им трассологическая экспертиза подтвердила, что отпечатки протекторов, оставленные неизвестным автомобилем возле дачи старпома Горина, совпадают с протекторами «Жигулей» Шарымова.
— Вы довольны, товарищ подполковник? — спросил Коршунов. — Ваш Бугаев, по-моему, поставит мне бутылку коньяка — очень уж хотелось ему таких результатов.
— Я был бы доволен… — Игорь Васильевич хотел сказать: «Если бы мог предъявить эти результаты Шарымову», но при шофёрах не стал. Сказал только: — Спасибо, Ваня. Будущее покажет.
Ещё раз позвонил Бугаев:
— Зонтик, похоже, Шарымовой. Тут одна соседка, думаю, опознает. А сама дамочка молчит. Сейчас у неё доктор, укольчики делает, никого не подпускает. Следователь поручил мне дождаться, поговорить с ней…
По тому, как Бугаев назвал Шарымову «дамочкой», Игорь Васильевич догадался, что он узнал о ней нечто не слишком лестное.
— Сиди там до победного, — сказал он Семёну.
Больше никто из свидетелей не подтвердил показаний Павлищина, но Корнилов почувствовал, что Павлищин не только хваткий мужичок, но и внимательный. Эти два качества чаще всего соседствуют.
«Чем чёрт не шутит, — решил Игорь Васильевич. — Если поискать неизвестного „жигулиста“, может, и повезёт. Шарымов не Шарымов тут виноват, а полная ясность никогда никому не вредила».
Распрощавшись с шофёрами, Корнилов заглянул к следователю Гурову, специалисту по автодорожным происшествиям. Накануне подполковник попросил провести повторную экспертизу и с нетерпением ожидал ответа на поставленные перед экспертами вопросы.
Гуров был у себя, сидел, согнувшись над столом, и вычерчивал какой-то план. Окно кабинета выходило во двор, и даже днём на столе у майора горела лампа. Второй стол в комнате пустовал уже несколько месяцев — его хозяин, молодой следователь Богов, разбился, поставив свою машину под удар грузовику с пьяным шофёром. Все знали, что Богов уже не вернётся на службу, но место его пока не занимали…
Увидев Корнилова, Гуров отложил в сторону чертёж, погасил лампу.
— Картинки рисуете? — усмехнулся подполковник, усаживаясь в старенькое, скрипучее кресло.
— Рисуем, товарищ подполковник, — весело отозвался Гуров и, неожиданно нахмурившись, сказал: — А вообще-то писанина заела. У меня вон на пальце мозоль. — Он показал Корнилову запачканную чернилами руку. — Жена смеётся: «Ты у меня, отец, наверное, не в милиции, а в поликлинике работаешь». Она участковый врач — две трети времени на истории болезней уходит!