Среда обитания
Шрифт:
— Так что же все-таки Шарымова? — не утерпел он, когда Бугаев расправился с тарелкой борща.
— А-а! — помрачнев, махнул рукой Семен. — Сфинкс, а не женщина. Но красива, я вам скажу, Ольга Ивановна. Карие глаза в меня вперила, словно в гляделки играть собралась...
— Сеня, вы же сами оказались свидетелем ее трагедии, — укорила Бугаева Оля. Она уже знала от Корнилова о происшествии.
— У хорошей жены муж стреляться не будет. В тот вечер Шарымова куда-то исчезла, и, судя по рассказу соседки, муж, не застав ее дома, уехал на поиски.
Корнилов кивнул.
— А почему зонтик Веры Сергеевны у старпома в машине оказался?
— Погоди, погоди, — остановил Бугаева Игорь Васильевич. — Надо еще опознание провести.
— Не сомневайтесь в результате, — горячо сказал Семен. — Интересно, почему только один зонтик там был? Куда она сама делась? Уж лучше бы...
— Семен, поменьше эмоций! — сказал Корнилов.
— Намек понял, товарищ подполковник. Только когда я Веру Сергеевну про зонтик спросил, она заявила, что все ее зонтики дома. И показала мне штуки три... Барахольщица!
— Вот с какими сотрудниками мне приходится работать, — мрачно сказал Корнилов. — У них эмоции забивают все остальное.
Оля засмеялась:
— А Юра Белянчиков? Уж такой рационалист!
— Это я в домашней обстановке расслабился, — улыбнулся Бугаев. — Но если уж говорить без эмоций, так Вера Сергеевна на вопрос о том, из-за чего произошла у них с мужем ссора, отвечать не стала. «Это касалось только нас двоих», — она твердила эту фразу в течение всей беседы. А вечером третьего июля у нее разболелась голова, и до двенадцати ночи она гуляла по городу. Одна.
— Откуда у мужа пистолет? Ты не спросил? — поинтересовался Корнилов.
— О пистолете она ничего не знала. Впервые увидела. А марка браунинг. Заглядение, а не машинка, — сказал Бугаев и поежился.
Больше они этой темы не касались. Корнилов рассказал о том, как вчера побывал у Васи Алабина.
— Что-то я замечаю, Варвара над ним усиленное шефство взяла? Уж не к свадьбе ли дело?
— У них уже год как дело к свадьбе катится, — усмехнулся Бугаев. — Да вот ранение... А вы будто не знаете?
— Ну почему же не знаю? — слукавил Игорь Васильевич. Ему не хотелось признаваться, что он раньше ничего не замечал. — Знаю, но не думал, что так всерьез.
Бугаев посмотрел на него с недоверием.
Вошла в комнату мать. Увидев Бугаева, разулыбалась. Всех сослуживцев сына она хорошо знала.
— Как живете, Сенечка? Здоровы?
— А что нам сделается? — Семен поднялся, поздоровался за руку. — Семейство на даче. Я один процветаю. Борщ, правда, некому приготовить. Так вот начальство позаботилось.
Старушка посидела минут пять в кресле, пожаловалась на погоду, пожелала всем спокойной ночи и ушла к себе.
— Ну что, товарищ доктор, — сказал Игорь Васильевич жене. — Может быть, ты нам и по сигаретке разрешишь выкурить?
Она махнула рукой, включила
Корнилов с Семеном сели друг против друга в кресла, закурили.
— А вы почему меня к Шарымову послали? — поинтересовался Бугаев. — И про зонтик просили выяснить... Капитан?
Корнилов кивнул.
— Они друзья. Шарымову только что кто-то рассказал про его жену и Горина. А капитан с рыбалки никуда не отлучался. Это сразу сняло подозрение, хоть и у него «Жигули», и курит он «Филипп Моррис». Я сопоставил все, решил Шарымова проверить.
— Да... — сокрушенно покачал головой Бугаев. — Проверочка получилась, я вам скажу... Не проверка, а разведка боем.
— Давай теперь в подробностях, Семен. С самого начала.
Бугаев стал рассказывать, стараясь не упустить ни одной мелочи. Корнилов, как обычно, требовал все детали: как вела себя соседка, открывшая дверь, где были остальные жильцы, во что был одет Шарымов, не нашел ли Бугаев каких-нибудь писем?
— Каких все-таки писем?
— Ну мало ли... — пожал плечами подполковник. — Я думаю, Шарымов не зря на даче у старпома все перерыл. Может быть, нашел что-то, письмо жены, например...
— Вы думаете, он после того, как Горина ухлопал, стал письма искать? — удивился Семен. — Оправдательные документы?
— Кто тебе сказал, что он старпома ухлопал?! Дачу взломал — это мы знаем. И застрелился. А Горин?.. — Корнилов стукнул себя кулаком по колену. — Да и некому, выходит, было убивать старпома, — Игорь Васильевич развел руками. — Мы же всех проверили. Капитан рыбачил, никуда не отлучался, стармех в больнице, директор ресторана сидел дома у телевизора, пассажирский помощник и один из штурманов были в ресторане...
— С собственными женами, заметьте, — вставил Бугаев. — Но остается еще один — штурман Шарымов. Где он был в одиннадцать вечера — никому не известно.
— Сенечка, — задумчиво сказал Игорь Васильевич, — ты самый непоследовательный человек в уголовном розыске. Не могу отрицать, что иногда у тебя проскальзывают умные мысли. Но ты не можешь делать из них правильные выводы.
— Игорь Васильевич, почему так сурово? И несправедливо.
— Ты только что удивился, зачем понадобилось Шарымову, устроив катастрофу старпому, ехать к нему на дачу и взламывать ее? Ну действительно, зачем? Искать письма жены? Подтверждения ее измены? Если уж он решился убить Горина, так считал, что оснований у него на это достаточно...
— Логично, — согласился Бугаев. — Но все равно: ехать взламывать дачу из-за писем?! Да почему они обязательно должны быть, эти письма? Можно и без них прекрасно обходиться.
— Ты прав. Я думаю, что Шарымов предполагал застать свою жену с Гориным. И убить старпома. Иначе браунинг зачем? Не дождался их — взломал стол. Может быть, нашел письма... Дома объяснения, скандал! А тут уголовный розыск явился.
— Что ж, выходит, приди я в другое время — несчастья бы и не случилось? — с беспокойством спросил Бугаев.