Средневековая история. Чужие маски
Шрифт:
Лиля посмотрела на это один раз.
Второй.
А потом просчитала натуру кавалера. То есть – кобельера.
Кобель ибо. Уложить в постель может, а вот поступиться ради дамы своими интересами – нет. И дала Сену резкий разворот от ворот.
Вежливо, почти по-графски.
Продемонстрировала Сену кукиш и поинтересовалась, знает ли штурман, что это такое?
Сен не знал.
Лиля вежливо проинформировала, что она – дама, и такие слова не произносит. Но если что – этот знак означает, что вам ничего здесь не отломится.
– Фактически, она нас послала, – понял Джок. – Точно, сама ушла.
– Сама, – согласился Сен. – Алекс не дурак, искать их бесполезно… да, о чем я? Об Уэльстере. Иртонов там сейчас любят, и с принцессой ее сиятельство говорят, близко знакома, со всеми, с вдовствующей королевой… лучше туда не ходить.
Джок согласился.
Еще один вариант – Ханганат.
Там, говорят, тоже жить можно. Хотя и не хочется.
Дарком?
Нет, жить без моря Джок никогда не согласился бы. Да и что он еще умеет?
Нет, Дарком не подойдет.
Эльвана?
Там слишком близко Уэльстер. Обойдемся…
Оставался только Ханганат. Но!
Поди, дойди туда без припасов!
– Надо будет зайти на Лорис, – решился Джок. – А потом – в Ханганат.
Это решение поддержали все присутствующие. Они отлично представляли, что с ними сделают, и очень хотели жить.
Лес в районе побережья Авестера
– Ну что, Лофрейн – в дорогу?
Лиля еще раз все проверила, попрыгала на месте, потопала ногами.
– В дорогу, да…
– Раньше выйдем – раньше дойдем. До людей…
– Вы серьезно хотите идти через лес?
– Похоже, что я шутила? Когда мешок собирала, когда с продуктами разбиралась…
Лофрейн подозрительно косился на Лилиан Иртон.
– Вообще… вы… я не знаю!
Слов у него подходящих не находилось.
– Я. И что?
– Благородная дама себя так вести не должна.
Лиля фыркнула. А потом припомнила студенческое творчество. Эх, были времена…
– Вы полагаете, что женщины должны, попав в нелегкие ситуации, вести себя, словно грации? Я вам шепну по секрету – прочнее, чем мы – зверя нету.
– Лилиан? – вконец растерялся Лофрейн.
Лиля закатила глаза.
– Альдонай, за что!? Ты не мог послать мне в спутники кого поумнее?
– Поумнее? – взвился Энтони. – Поумнее?
– Да. И посговорчивее тоже.
– Да вы…
– Я. Вот что я должна сделать? Упасть в обморок?
– Эммм…
Лофрейн замялся. По его представлениям – да. Но…
– Руки подставьте.
– Что?
– Руки. Подставьте.
Лофрейн послушно вытянул вперед руки. И на них всей тяжестью бухнулась тушка графини Иртон. Очень приличными килограммами, кстати говоря.
Удержал.
Что говорило, безусловно, в пользу Лофрейна. Но…
– Я в обмороке. А теперь извольте меня спасти.
– Но…
– Немедленно!
– Ээээ…
– Не можете?
– Я…
– Я так и думала.
Лиля независимо спрыгнула с подставленных рук и поправила штаны. Тони остался стоять дурак дураком. И если бы он решил побеседовать на эту тему с Джерисоном Иртоном…
Да-да, именно так!
В начале знакомства с собственной женой Джерисон чувствовал себя именно таким идиотом. Вроде бы и все верно, но не оставляет чувство, что над тобой изощренно поиздевались.
Это уж потом они нашли общий язык, а когда-то…
Розовая корова!
– Так что? Вы меня спасаете – или идем в поход?
– Идем, – проворчал Энтони.
И пошел, чувствуя себя дурак дураком.
Как это женщинам такое удается? Или это только данной конкретной женщине?
Да, наверное…
Энтони и сам не понимал, насколько его тянуло к Лилиан Иртон. Ведь что самое интересное в женщине?
Не бюст шестого размера и не нижние девяносто. Самое интересное в ней – даже не банковский счет, да и какой от него толк в лесу?
Самое интересное в женщине – загадка, и Лилиан Иртон была именно такой загадкой.
Увы – Лофрейну здесь ловить было нечего.
Стокгольмским синдромом Лилиан Иртон тем более не страдала.
***
Лес…
Лес Авестера был чем-то похож на родной Лилиан смешанный лес средней полосы России.
Стояли высокие сосны, шелестели листьями осинки, проблескивали белой корой березки, изящно покачивали резной листвой клены, подмигивали чашечками желудей дубы…
– Ку-ку. Ку-ку…
Кукушка пела так знакомо, что у Лили едва слезы на глаза не навернулись.
– Кукушка-кукушка, сколько лет мне жить?
Кукушка молчала.
– Лилиан?
Энтони прислушался, посмотрел на графиню.
Лиля приняла беззаботный вид и улыбнулась.
– Неужели, Лофрейн, вы никогда так не играли?
– Играл? Во что?
– Не спрашивали кукушку?
Судя по лицу барона, он подозревал, что личная, ее сиятельства кукушка улетела в дальние края. 3
Лиля покачала головой.
– Дети так играют. Слышат кукушку, и спрашивают – сколько им лет жить осталось. Сколько кукушка прокукует, столько и проживет человек.
– Да?
– Да.
– Ку-ку, – словно по заказу закуковала кукушка.
– Кукушка-кукушка, сколько лет мне жить осталось? – послушно произнес Лофрейн.
3
выражение «кукушка улетела» – жаргон, равноценно «сошла с ума», прим. авт.