Средневековая история. Интриги королевского двора
Шрифт:
– Насколько давно?
– Почти сразу, как госпожа сюда приехала. Травы – искусство сложное. Сама она правильно ничего сделать не могла. А потому платила мне. И щедро. За настои, за тайну…
– И как ее зовут?
– Имени не знаю. Могу описать.
Джейми внимательно выслушал описание, кивнул.
– А почему ты ее выдаешь?
Морага пожала плечами.
– Я в долгу перед графиней. На ее земле живу, в обиду опять же она меня не дала, тебя вот присылает, да не просто так…
Это верно. Каждый раз, приезжая к Мораге, Джейми
В этот раз у него была большая бутыль со спиртом. И юноша увлеченно принялся рассказывать о свойствах продукта.
Прошло не меньше часа, прежде чем травники вернулись к реальности.
– Мне пора уходить. Графиня ждет.
– Понимаю. Ты опиши ей ту девку, авось узнает…
– Да и я ее знаю. Только какая ей выгода – понять не могу…
Травница пожала плечами. Ее это тем более не касалось. Пусть господа сами со своими делами разбираются…
Джейми сразу направился к Лиле. И пяти минут им вполне хватило.
Неизвестная из замка часто покупала у Мораги траву.
– Раньше она покупала только дурман. А недавно – волчью травку.
– А дурман зачем?
– Я так понял, что подливала вам в еду.
Лиля нахмурилась. История, выдуманная ею для отца, стремительно становилась реальностью.
– Но зачем ей это понадобилось? Кто это?
– Морага не знает ее имени. Она знает, что эта женщина живет в замке… Она приходила ночью, в плаще… очень давно.
– То есть – кто угодно?
– Она молода. И ходила чуть ли не с момента вашего переезда сюда.
– Уже не Марта и не Тара. Кто-то из служанок? Мэри? Илона? Сара?
– Морага сказала, что у нее шрам на руке. Небольшой, между пальцами.
– Не поддельный?
– Нет. Она в этом разбирается.
– И женщина его не прятала?
– Прятала. Но у Мораги острое зрение.
Лиля кивнула. Посмотрела на Лейса, и тот сорвался с места.
А сама Лиля задумалась:
– Так просто?
Тарис приподнял брови:
– Разве просто? Травница могла не увидеть шрама, могла… да многое.
Лиля покачала головой. Но потом подумала, что преступники вообще-то не всегда светочи интеллекта. Что могла, девушка сделала. Закутывалась в плащ, приходила ночью… кто же мог предположить, что у Мораги такое острое зрение и она захочет поделиться информацией? Другая бы травница молчала или все отрицала, чтобы ее не притянули. Это Лиля понимала, что кузнец не виноват, если сделанным им ножом короля зарежут. А кто-то другой на ее месте?
Да и насколько ей известно – тут еще не развит институт киллерства.
Убивают, да. Но, когда любой может пойти и прикончить своего обидчика почти открыто… ну с оговорками, но все-таки, ассасины почти не требуются. Да и потребуются… кто бы их в Иртон завез? Чай не капуста, на грядке не вырастут.
И стоят дорого, и поди найди… и если уж серьезно… на прежнюю Лилиан Иртон и служанки хватило бы. Чай не супер-Маня.
Служанки
Повинуясь жесту графини, Мэри и Илона вышли. Сара осталась в комнате. Она понимала, что игра окончена, явно. Но сдаваться не собиралась. Верхняя губа девушки приподнялась, зубы оскалились, она была похожа на крупную крысу. Лиля смотрела спокойно.
– Сама расскажешь, зачем меня травила, или помочь?
Сара зашипела:
– Жаль, не удалось! Хорошо хоть твоего пащенка убрала!
Лиля прикусила губу. Изобразила на лице страдание.
Выкидыш у Лилиан Иртон? Лиля переживала его постольку-поскольку. Да, реципиентке было плохо. Но то исходной Лилиан Иртон. А нынешней Лиле было не до страданий. Но показывать-то это нельзя. Она переживала потерю ребенка – так тому и быть.
Будем страдать! Красиво!
– Тарис, прошу вас… – И поднести к глазами кружевной платочек. А то заметят, что слез нету.
Тарис тут же воодушевился защищать слабую графиню и соколом ринулся на обидчицу.
После десяти минут криков, ругани, скандала и угроз, девчонку-таки раскололи, и Лиля только головой покачала.
М-да. Сама дура.
Накрыв семейство Грисмо, они как-то позабыли, что есть и еще одна голубятня. А она была. И птицы там были не только на мясо, нет. Они еще и летали…
Сара была племянницей Фреда Дарси, дочерью сестры. Отсюда и разные фамилии. А вот зачем ей понадобилось травить графиню…
Вирмане живой ногой метнулись в Буковицу за Фредом с семейством. А Сару продолжили трясти. Но она ничего не знала. Только то, что ей приказывал дядюшка.
Служить в замке? Хорошо, послужим. Почему бы и нет. Место престижное, тихое, удобное.
Подливать графине в пищу дурман? Да со всем нашим удовольствием. Дядя в семье глава, его слушать надо, а то еще огневается, замуж выдаст… Сара оценивала себя трезво. Ее любой муж прибьет на третий месяц после свадьбы.
Сначала это была просто работа. А потом Сара и сама невзлюбила графиню. За что?
А вот просто так!
За то, что она, гадина, на свет родилась. И графиней, а не посудомойкой. И может жрать, хрюкать и спать до полудня. А потом, когда Лиля начала наводить порядок, – еще добавилось. За все хорошее…
У Лили слов не осталось. Просто никаких. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать?» [ 1 ]
М-да…
Девушка как с цепи сорвалась. В довершение всего оказалось, что Джес Иртон не оставил ее своим вниманием, пока гостил в замке. И даже имел неосторожность ляпнуть что-то вроде: «Моей бы жене такую попку, глазки, ушки…» – и подарить колечко.
1
И. А. Крылов, «Волк и ягненок»