Средневековая история. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна

Примерно часа через три ее усилия увенчались успехом.

Она нашла свой брачный контракт.

Оказывается, здесь это уже было возможно! Как замечательно!

Опуская все юридические термины средних веков, Лиля старалась выцепить суть. И результат ей нравился.

Договор заключался между графом Иртон (Джайс Иртон — папаша нынешнего? Кажется, да… что-то такое теплится на дне сознания…) и Августом Броклендом.

Лиля становилась графиней Иртон. И муж обязался почитать, уважать и любить ее. Взамен он получал нехилое приданное. Несколько кораблей, крупную

сумму в золоте, долю в торговле.

Ребенок Лили становился законным графом Иртон — только роди мальчика.

Август обязался завещать мелкому свои верфи и прочее имущество. С правом управления за собой, а в случае своей смерти — за Джерисоном Иртоном. Угумс….

А ребенка-то нету. А если не будет — приданное останется за графом, а остальное отойдет к кому Август скажет. Церкви, например. Или еще кому… а кому — правда?

Такой насущный вопрос…

Пока у Лили нет ребенка — где-то есть богатый наследник. А ведь если ребенок появится…

Надо выяснить этот вопрос у Тариса. Или уточнить у отца… только не в первом письме, однозначно.

Отдельно оговаривалось хорошее обращение с женой. И Лиля прямо-таки прониклась родственными чувствами к отцу.

Жену нельзя было бить, обижать и издеваться.

Хм-м… ну условие граф формально выполнил.

Ее никто не бил. Не издевался. Просто пренебрегал. Но неземная любовь в контракте и не значилась.

Живет она в родовом замке графа, а что замок в глуши, а управляющий вор — это уже детали. Лиля-то всем была обеспечена. То есть отец о ней позаботился.

Мало того, Лиле полагалась доля из верфей. Да, с правом управления за ее супругом, но в случае смерти отца ей выделяются паи и капает денежка. Случись что — голодной и холодной не останется. В монастырь всегда примут с таким приданым. Хотя туда Лиле хотелось меньше всего.

Одним словом, ты — мне, я — тебе.

Хочешь верфи — позаботься о том, чтобы они достались ребенку моей крови. А племенная кобыла содержалась в достойных условиях.

Но кто же все-таки наследник, если Август умрет и умрет Лиля?

***

Из письма, которое осталось неизвестным широкой общественности.

Господин, должен сообщить вам, что корова жива и вполне благополучна. О потере ребенка даже не вспоминает. Супруг ожидается не раньше лета. Зато сюда прислали ее падчерицу. Жду ваших приказаний.

***

— Твари поганые!!!

Дарий Авермаль грохнул по столу кружкой. Дрянной эль выплеснулся через край, и юноша невзначай промокнул его рукавом рубашки. Но даже не заметил такой мелочи.

— Безбожники! Мерзавцы!

— Это точно, — поддержал его Томми. — Мальдонаины выродки! Сосут кровь честных людей…

— Наживаются на нас а мы все терпим и терпим…

— А они на золоте жрут, на золоте спят…

Разговор велся, как можно было догадаться, об эввирах. Дария они не устраивали по вполне понятной причине. Мерзавец-эввир

общался с гадиной-графиней. И к тому же был возмутительно богат. А сам Дарий вынужден был даже на кабак просить деньги у отца. Который давал их с таким видом, словно одолжение делал. Вот ведь!

Неужели не ясно, что благородный молодой человек имеет право поразвлечься? А как это сделаешь без денег? Вино в кредит нигде не нальют… увы…

Да и шлюх тоже без денег не снимешь.

А как приятно прийти в кабак, кинуть на стол горсть золота и гулять всю ночь напролет…

Восхитительное ощущение своей силы, власти, всемогущества…

Отец его просто не понимал.

Да что он вообще понимает, этот старый пень?!

Бегает к этому гаду-эввиру что ни день. А когда Дарий пришел подзанять у того деньжат, подонок скроил постную рожу. Мол, я бы с удовольствием. Но все отдал господину барону. Может быть достопочтенный господин спросит у своего отца?

Ага, у него спросишь, как же!

Дарий вскипел, но только он настроился поучить вежливости мерзавца-эввира, как появилась охрана. Такие здоровущие лбы, что медведя в одиночку заломают. А негодяй Хельке, приторно улыбаясь, сообщил, что господин барон будет очень недоволен, если его наследник нанесет увечья бедному старику. Ведь Хельке в каком-то смысле работает на барона…

Ага, как же!

На эту Мальдонаину дочь он работает! Все знают!

И в то же время — бабы просто пищат от восторга! У Томми подружка недавно попросила серьги с новой застежкой — чтобы не потерять. А гаденыш столько за них ломит! И в долг не вверит. Мол, с него хозяева прибыль требуют, а не расписки. Поэтому — платите, господа.

А отец Томми тоже не может понять нужды своего сына.

Девица и вильнула хвостом. Теперь вертится под купцом, который в два раза старше Томми и в три раза толще. Зато оплачивает ее услуги по полной программе.

Так что Томми тоже был обижен на эввиров.

А про Савла можно и не говорить. Отец парня хотел войти в долю с Хельке, так тот уперся. И не сдвинется. И из-за чего!? Да пустяк!

Савл как-то его сына плетью вытянул пару раз!

Вы же понимаете, что молодой человек спешил к девушке. И торопился. А этот щенок не успел вовремя выскочить из-под копыт. То есть он отскочил, но недостаточно проворно. Конь шарахнулся, напугался, едва не скинул седока… Хорош был бы Савл на свидании по уши в грязи!

Конечно, пришлось проучить негодяя-эввиреныша. Ну и что?

Не сдох же!

И даже калекой не остался…. Кажется, пару дней провалялся в горячке — и все зажило, как на собаке. А теперь Хельке из-за этого случая отказал отцу Савла. Впрямую не сказал, но все и так знают.

— Горел бы этот гад зеленым пламенем! — пьяно рявкнул Томми.

Парни поддержали. Но потом Савл замотал головой.

— Вы что, ребята! Нельзя…

— Нам нельзя? Благородным? — изумился Дарий.

Впрочем, добротно поротая задница тут же напомнила, что отец может и не одобрить. А если отец не одобрит, будет весьма грустно. Он уже обещал выгнать сына из дома…