Средний танк Т-62

Приложение к журналу «МОДЕЛИСТ-КОНСТРУКТОР»

Обложка: 1-я, 2-я и 4-я стр. — рис. В.Лобачева

В выпуске использованы фотографии из коллекции автора, Российского государственного архива кинофотодокументов (РГАКФД) и агентства «ФОТО-ИТАР-ТАСС».

Следующий номер «Бронеколлекции» — монография «Легкий танк Pz.38(t)»

Средний танк Т-62 на полигоне

К концу 1950-х годов основным вооружением массовых советских

средних танков от Т-54 до Т-55 была 100-мм нарезная пушка Д-1 ОТ, созданная еще в 1944 году. Процесс ее модернизации, осуществлявшийся в эти годы и приведший к появлению артсистем Д-10ТГ и Д-10Т2С, был связан главным образом с решением вопроса стабилизации орудия сначала в одной, а затем и в двух плоскостях. Баллистические же характеристики оставались неизменными. В боекомплект входили выстрелы с устаревшими осколочно-фугасными и бронебойными снарядами ОФ-412, БР-412, БР-412Б и БР-412Д. Причем только последний был разработан после войны по образцу трофейных немецких боеприпасов. В результате пушки семейства Д-10 уже не могли эффективно бороться с новыми образцами английских и американских танков.

Поэтому в марте 1954 года в ОКБ-9 под руководством Ф.Ф.Петрова был создан опытный образец 100-мм нарезной пушки Д-54 с начальной скоростью бронебойного снаряда 1015 м/с. К октябрю 1954 года на заводе № 183 в Нижнем Тагиле (УВЗ) эту пушку установили в опытный образец среднего танка Т-54М («объект 139»). Его испытания проходили в 1954 — 1955 годах. Тем временем для орудия в ЦНИИ-173 разработали двухплоскостной стабилизатор «Молния», оно получило обозначение Д-54ТС и было установлено в танк «объект 140». Следует подчеркнуть, что все работы по размещению новой пушки в Т-54М и «объект 140», которые осуществлялись на УВЗ под руководством главного конструктора Л.Н.Карцева, носили инициативный характер. Дело в том, что официально согласно постановлению правительства опытно-конструкторские работы по созданию танка с новой пушкой вело КБ под руководством А.А.Морозова в Харькове. Пушка Д-54ТС была установлена на первый образец харьковского «объекта 430» — прототипа «шестьдесятчетверки», который предполагалось запустить в серийное производство на всех танковых заводах страны. Поэтому работу тагильчан руководство ГБТУ и ГРАУ воспринимало как конкуренцию и, до некоторой степени, как помеху харьковчанам, хотя и не пресекало ее.

К ноябрю 1958 года в рамках все той же заводской инициативы на УВЗ изготовили три образца нового танка («объект 165»). Эта машина представляла собой башню с пушкой от «объекта 140», установленную на удлиненный корпус танка Т-55 с увеличенным погоном. Кроме того, было изменено положение опорных катков для выравнивания нагрузки на них.

К февралю 1960 года пушка Д-54ТС выдержала повторные полигонно-войсковые испытания, на которых, впрочем, не обошлось без проблем. В частности, у военных вызывал нарекания дульный тормоз. Вот что по этому поводу писал очевидец испытаний Ю.П.Костенко, работавший в то время в КБ УВЗ начальником бюро вооружения и башни: «День выдался солнечный и морозный (ниже 20°С), снег сухой и сыпучий. Новая пушка имела дульный тормоз. При первом же выстреле дульная волна подняла снежное облако. Когда облако рассеялось, я увидел перед собой „слепой“ танк. Снежная пыль попала на защитные стекла смотровых приборов и мгновенно превратилась в тонкую матовую ледяную корочку. Наиболее прочно обледенели приборы механика-водителя. С закрытым люком, в положении по-боевому, танк двигаться не мог. Артиллерийский телескопический прицел находился внутри башни и его объектив избежал обледенения.

На меня дульный тормоз, в принципе, произвел резко отрицательное впечатление. Зимой он поднимал снежное облако, летом — пыльное или песчаное. Все это плохо влияло на защитные стекла приборов, а главное — мешало из танка наблюдать за результатами стрельбы. Возникал вопрос и о влиянии дульной волны на пехоту сопровождения и на десант на броне танка».

Леонид Николаевич Карцев родился в 1922 году в с.Скомово Гаврилово-Посадского района Ивановской области. Участник Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов. С 1953 по 1969 год — Гпавный конструктор Уральского вагоностроительного завода. Лауреат Государственной премии СССР (1969 г.), генерал-майор в отставке, кандидат технических наук

Опытный образец среднего танка «объект 140». Эта машина вооружена 100-мм пушкой Д-54ТС

Примерно такой же точки зрения придерживалось и военное руководство. Впрочем, пушка Д-54ТС не пошла в серию по другой причине. Осенью 1958 года представители ГРАУ показали Н.С.Хрущеву новую 100-мм гладкоствольную противотанковую пушку Т-12 «Рапира». Ее бронебойный снаряд имел в полтора раза большую скорость и бронепробиваемость, по сравнению со 100-мм нарезной пушкой. Хрущев задал вопрос: «Можно ли эту пушку установить на танк?» Ему ответили: «Можно». «Тогда давайте-ка в следующем году сделаем 200 танков с этой пушкой», — распорядился глава государства. В этой связи в Москву был срочно вызван Л.Н.Карцев. Ознакомившись с чертежами пушки, он заявил, что в танк ее установить нельзя, в частности, и потому, что длина выстрела составляла 1200 мм, и его невозможно было внутри танка ни развернуть, ни зарядить. По мнению Карцева, эта величина не должна была превышать 1100 мм. Такой выстрел имела пушка Д-54, у которой Леонид Николаевич предложил удалить нарезы, после чего ее калибр составил бы 115 мм. Главный конструктор выстрелов В.В.Яворский стал возражать, указывая на то, что снаряд при этом будет иметь плохую баллистику, а военные пытались запугивать Л.Н.Карцева распоряжением Хрущева, на что он им ответил: «Если вы мне не верите, ведите меня к Хрущеву, я ему докажу, что ваша пушка в танк установлена быть не может!» После споров, длившихся целый день, все-таки было принято решение о создании новых выстрелов калибра 115мм длиной 1100 мм, одинаковых по габаритам с таковыми у 100-мм нарезной пушки.

Вместе с нарезами у Д-54 убрали и дульный тормоз. Так появилась первая в мире гладкоствольная танковая пушка У-5ТС «Молот» (индекс ГРАУ 2А20). После установки ее в «объект 165» он получил обозначение «объект 166». В течение 1959 года было изготовлено несколько опытных образцов. К осени 1960 года машины успешно прошли полигонные испытания. Комиссия, проводившая их, рекомендовала принять танк на вооружение. Эффективность пушки У-5ТС была выше, чем у прародительницы — 100-мм противотанковой гладкоствольной пушки Т-12. Снаряды имели хорошую баллистику и все опасения конструктора В.В.Яворского оказались напрасными.

Помимо гладкоствольной пушки «изюминкой» нового танка стала цельнолитая башня. Танки семейства Т-54/55 имели литые башни с вварными катаными крышами, основания люков крепились к крыше болтами. Все это были, с точки зрения снарядостойкости, ослабленные зоны. По техусловиям броня башни «держала» бронебойный снаряд на расстоянии полутора калибров от сварного шва или болтового соединения. На новую машину решили попробовать установить полностью литую башню. Идеологом этого решения был заместитель главного конструктора УВЗ И.С.Бушнев, до 1957 года возглавлявший бюро вооружения и башни. В свое время он принимал участие в разработке литой башни танка Т-34. Непосредственное проектирование башни вел конструктор Ф.Ю.Беркович. Месяца через три изготовили ее первый опытный экземпляр. О том, как проходили испытания обстрелом, написал в своих воспоминаниях тогдашний начальник бюро вооружения и башни Ю.П.Костенко: «Испытания обстрелом по серийной программе проводил военпред. Он мелом наносил крест на поверхности башни в точке, в которую надлежало делать выстрел, проверял курсовой угол, под которым в соответствии с ТТТ башня была установлена по отношению к орудию, из которого производился выстрел, и командовал стрельбой. Я присутствовал при обстреле всех трех башен (именно столько их было изготовлено — Прим, автора), но четко запомнил только заключительный этап испытаний третьей башни. Испытаниями этой башни руководил майор Белянский. Военпредом он работал давно, свое дело знал до тонкостей, испытания провел четко. Но программа обстрела серийной башни не предусматривала стрельбу по вварной крыше и по основаниям люков, прикрепленных болтами к башне. Это были ослабленные зоны. У цельнолитой башни этого не было, следовательно, Белянский должен был проверить броневую защиту и крыши, и люков.

Т-62 выпуска 1962 г.

Танки Т-62 впервые приняли участие в параде на Красной площади 7 ноября 1967 года

Закончив обстрел по программе, мы с Белянским тщательно осмотрели все вмятины на броне и окончательно убедились, что башня эту часть испытаний выдержала. Молча мы простояли минуту, а может, и больше. Белянский в правой руке держал кусок мела и смотрел на крышу башни. Затем его рука легла на переднюю часть крыши, и мел коснулся брони в той точке, где на серийной башне сходились три сварных шва и в которую никогда не стреляли. Не отрывая руки от башни, Белянский обернулся и прямо глянул мне в глаза. Я понял его немой вопрос. Но он задал его вслух: „А сюда стрелять можно?“ Я ответил утвердительно. Он аккуратно нанес мелом крест, и мы пошли к орудию. Белянский сам навел и сам произвел выстрел. Снаряд точно попал в крест, оставил в броне след глубиной 6 — 7 мм и длиной 200 мм и срикошетировал. Внутри башни ни сколов брони, ни трещин не было. Второй выстрел, также с моего согласия, Белянский произвел по основанию люка командира. За эту точку я не опасался, и она неожиданностей не принесла.

Так была создана полностью литая башня будущего танка Т-62».

В ходе испытаний «объекта 166» выявилось одно обстоятельство. При требуемом темпе стрельбы загазованность боевого отделения вдвое превышала норму. Чтобы снизить ее, конструкторы Ю.А.Ковалев, В.М.Быстрицкий, Е.Е.Кривошея и Ю.С.Цыбин предложили внедрить механизм выброса стреляных гильз. Принцип его работы был таким: экстрактируемая гильза (а для пушки У-5ТС использовались два типа гильз — стальная массой 7,95 кг и латунная массой 8,45 кг) попадала в ловушку механизма выброса, в задней части башни открывался специальный люк и гильза пружиной выбрасывалась наружу, после чего люк закрывался. При выстреле во время отката пушки механизм взводился для очередного броска. Испытания показали, что это устройство позволило сократить загазованность в танке более чем в два раза и избавило экипаж от необходимости укладывать гильзы на место использованных выстрелов.