Срочно нужен гробовщик (Сборник)

Сэйерс Дороти Ли

Кампьен знал, куда идти: встревоженная троица внизу хором ему объяснила, как попасть к старшей Палинод.

Осторожно ступая, Кампьен приблизился к единственному окошку на площадке второго этажа. Остановился и посмотрел наружу: черный, вытянутый в длину дом смотрелся на фоне освещенной фонарями улицы как силуэт теневого театра; взгляд его задержался на ближайшем выступе, имевшем какие-то странные очертания; неожиданно выступ ожил и стал приближаться.

Кампьен стоял не шелохнувшись, глаза стали привыкать к темноте. Еще секунда, и за окном почти на том же уровне появилась человеческая фигура — очевидно, снаружи

в этом месте был какой-то помост, возможно выступ нижнего окна — фонаря. Это оказалась женщина; он отчетливо ее увидел, когда она на миг задержалась в неярком свете, падающем из окна. В воображении остался отпечаток чего-то эфемерного и вместе нелепого: белая шляпа с огромным белым бантом, яркий шарф, намотанный на тонкую шею по самый подбородок, по моде времен Регентства [101] . Лица он не разглядел.

101

10—20-е годы XIX века в Великобритании.

Затаив дыхание, Кампьен прислушался: женщина за окном явно что-то делала. Но что можно делать в такой час на крыше? Если она хочет залезть в дом, то почему мешкает? Кампьен рискнул было шагнуть к окну, но за стеклом мелькнула легкая тень, точно кто взмахнул широкой юбкой. И опять послышался легкий шорох. Наконец рама окна дрогнула и начала медленно подниматься.

Согнувшись в три погибели и покрепче зажав поднос, Кампьен присел на предпоследней ступеньке, спрятавшись за единственным укрытием на лестнице — широкими балясинами. Рама бесшумно поднималась, и ему было отчетливо видно, как щель становится шире.

Сначала в щели появилась пара новых туфель на высоких каблуках. Тонкая, довольно-таки замурзанная рука осторожно поставила их на подоконник. За ними последовала шляпа, затем цветастое платье, аккуратно сложенное и завернутое в шарф. Пирамиду увенчали скатанные в комок чулки.

Кампьена разбирало любопытство — что будет дальше? Опыт подсказывал ему, что причин, по которым люди проникают в дом сквозь окно второго этажа, так же много, как причин, заманивающих человека в любовные сети; но он еще никогда не слыхал, чтобы вор, перед тем как залезть в окно, раздевался чуть не догола.

Но вот появилась и сама обладательница шляпы с бантом и всего прочего. Тоненькая ножка, теперь уже в грубом вязаном чулке, осторожно перемахнула подоконник, и на площадку неслышно прыгнула молодая девушка — как видно, ей было не впервой возвращаться таким образом. Вид у нее был весьма неприглядный, если не сказать убогий, хотя, возможно, человек без претензий назвал бы ее старомодную одежду практичной: простая серая юбка, болтавшаяся на ней как на вешалке, хотя и не скрывая ее осиной талии, блузка с кружевами у ворота, которая могла бы оказаться впору матроне вчетверо ее старше и дороднее; поверх блузки — неописуемый вязаный жакет цвета хаки; черные шелковистые волосы, по которым он сразу узнал ее, падали на лицо короткими спутанными прядями.

Опять мисс Клайти Уайт, на этот раз он застал ее за переодеванием на крыше. Едва не выронив подноса, Кампьен поднялся на ноги.

— Вечерняя прогулка по черепицам? — произнес он самым дружелюбным тоном.

Он хотел в шутку испугать ее и никак не ожидал, что его внезапное

появление окажет на нее столь сильное действие. Клайти застыла на месте, по телу ее пробежала судорога, точно ее ударило током. Казалось, еще секунда, и она потеряет сознание. Этот ее внезапный столбняк не меньше испугал и самого Кампьена.

— Успокойтесь, — ободряюще проговорил он — Ничего страшного не произошло. Выше нос!

Клайти громко вздохнула, бросив жалкий взгляд на плотно закрытые двери. Ее беспокойство передалось ему, но он тут же его стряхнул. Клайти приложила палец к губам, схватила с подоконника одежду и скомкала ее в узел.

— Простите меня, пожалуйста, — тихо сказал Кампьен. — Значит, дело серьезно?

Девушка спрятала узел за штору, встала к окну спиной и посмотрела прямо ему в лицо огромными черными глазами.

— На грани жизни и смерти, — коротко ответила она. — А что вы будете делать?

И Кампьен вдруг поддался ее очарованию. Да ведь и Чарльз Люк не равнодушен к нему. И Кларри, если подумать, неспроста беспокоится о ее поведении. Такой мощный источник животного магнетизма точно луч прожектора в неумелых руках подростка. А ведь красавицей ее не назовешь, особенно в этом чудовищном одеянии, но женственности и живости темперамента у нее не отнять. А интеллект просто написан на лице.

— Я здесь человек посторонний. — Кампьен старался говорить с ней как со взрослой. — Давайте считать, что ничего не произошло. Согласны? Я столкнулся с вами на лестнице.

Лицо ее просияло, и он опять подумал, что она, в сущности, совсем ребенок.

— Я несу ужин мисс Эвадне, — прибавил он. — Она живет на этом этаже?

— Да. Дядя Лоренс внизу. Его кабинет рядом с входной дверью. Поэтому я… — Клайти запнулась и, секунду помедлив, солгала: — боялась его потревожить. А вы племянник мисс Роупер? Она мне сказала, что ждет вашего приезда.

Приятно было слышать чистый, ясный голос, безукоризненно правильную речь; правда, голос слегка дрожал, и это дрожание вкупе с явной взволнованностью, усиливая очарование, совершенно обезоруживало Кампьена.

Затянувшееся молчание было прервано легким стуком — белая шляпа, водруженная на узле за шторой, скатилась на пол и замерла у ног хозяйки. Клайти схватила шляпу и, заметив улыбку Кампьена, густо покраснела.

— Прелестная шляпка! — попытался он спасти положение.

— Вам нравится? — жалобно проговорила Клайти, глядя на шляпу с восторгом, но и с откровенным сомнением. И Кампьен должен был мысленно признать, что таких выразительных глаз он в своей жизни не видел.

— Мне иногда кажется, что она смешна. Когда я в ней иду, люди обращают внимание. Это всегда чувствуешь, — объяснила Клайти.

— Она ведь скорее для взрослых, — как можно учтивее проговорил Кампьен.

— Да, наверное, поэтому…

Кампьен вдруг нутром ощутил, что девушка готова поделиться с ним чем-то очень важным, как вдруг в недрах дома хлопнула дверь; звук оказал на нее магическое действие. Она напряглась, лицо побледнело и приняло отчужденное выражение, белая шляпа неслышно исчезла у нее за спиной. Оба прислушались.

Первым заговорил Кампьен.

— Я никому ничего не скажу, — заверил он девушку, удивляясь про себя, как он узнал, что она нуждается в его заверении. — Можете на меня положиться. Я слов на ветер не бросаю.