СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето!
Шрифт:
– Сём, – в купе заглянула Яна, с которой за это время мы неплохо подружились, – пойдёшь со мной за ужином? А то Серёга занят, а Ольга за Лизкой присматривает. Та опять блюет.
– Да не вопрос, – я спрыгнул с полки, точно попав ногами в свои тапочки. – Айда. Пацаны, без меня не буянить. Иван, это я тебе говорю. А то знаю я таких, как ты, сидите тихонько, а потом бац шахматной доской по голове и привет.
– Бить людей не хохошо! – укоризненно покосился на меня Братец-кролик. – Так…
– …твой папа говорит, – закончил я за него. – В общем, вы меня поняли. Пошли, Яна Батьковна, посмотрим,
– Ты говоришь, будто старый дед, – в шутку толкнула меня бедром вожатая. – Даже не верится, что тебе всего шестнадцать.
– Так это снаружи, – я слегка приобнял девушку. – А внутри этого юного тела бьётся старое и уставшее сердце. И только любовь юной красавицы может заставить его стучать чаще. Ты же не позволишь такому молодому и симпатичному парню сгинуть?
– Пф!!! Иди уже, Дон Жуан доморощенный! – фыркнула Яна, но скидывать руку не спешила, жаль только, что в узких проходах вагона мне самому пришлось её убрать. – А правда, что Соня говорила, будто ларьки с шаурмой это твои?
– Правда, – я не видел причин скрываться. – И не только они. Игры на телефон тоже я сделал. А вот «Манчкина» с «Уно» честно украл у капиталистов, о чём не жалею. Справедливости ради часть доходов от них будет уходить в детские дома и тем, кто нуждается в помощи. Инвалидам, например. Это я к тому, чтобы ты не смотрела на меня, как на акулу капитализма, предавшего свои идеалы.
– Да я и не думала, – замотала головой девушка. – Просто… блин, тебе всего шестнадцать! А ты уже столько сделал! А мне вот двадцать, а я даже Разрядником не стала. Обидно.
– Глупости, – я щёлкнул её по носу, заставив забавно фыркнуть. – Мне просто повезло при инициации как энергета. Но это не значит, что я лучше тебя. Я бы вон никогда не взялся работать с детьми. Это же маленькие монстры, как вы с ними справляетесь!
– Ну не знаю, по-моему, у тебя хорошо получается, – пожала плечами Яна, – пацаны, вон, сидят играют и никого не трогают. А в прошлом году был кошмар просто. Они такое творили, мама дорогая.
– Да разве это моя заслуга? – я действительно считал, что не сделал ничего особенного. – Я их просто авторитетом задавил и дал новые задурялки. Такое себе воспитание, может, наоборот, жизнь им сломал, если они с головой уйдут в видеоигры и забросят учёбу. Но другого способа у меня нет, а вы вон и без этого с такой оравой справляетесь. Я так не могу, признаюсь честно. Так что как там у Маршака? Все работы хороши, выбирай на вкус.
– Это Маяковский, бестолочь! – меня шлёпнули по руке, но тут же чмокнули в щёку. – Спасибо. Ты хороший парень. Повезёт же какой-то девчонке.
– Чой-то одной? – я удивлённо поднял брови. – У меня широкая натура, меня на многих хватит. Так что соберу гарем, буду наслаждаться жизнью. Главное кандидаток подбирать с нормальным характером, а то попадётся как вон Сикорская, потом всю жизнь мучайся. А вот тебя бы я туда взял. Ты хорошая.
– Да? – на удивление Яна не стала ругаться, а вдруг покраснела. – Я подумаю. Но я для тебя уже старая.
– Пф… – отмахнулся я, – каких-то четыре года. Это не старая, это зрелая. Женщины, они же как вино. И молодое имеет свой вкус, но чем старше, тем лучше. Так… а вот это мне уже не нравится.
Мы как раз зашли в вагон-ресторан, где, собственно, два раза в день забирали обед и ужин, и увидели за одним из столиков вольготно развалившуюся компашку ребят в форме. Судя по обилию белых шнуров, аксельбантам и прочему – дембелей, недавно уволившихся со службы. А голубые береты, заботливо разложенные на соседнем столике, намекали, что перед нами десантники, широко отмечающие окончание срока службы. И нет, против Войск Дяди Васи я ничего не имел, но чуйка прямо завыла, предчувствуя проблемы.
– И вот, короче, я, значит, режу стропы основного парашюта на хрен! – эмоционально вещал один из них мужику за соседним столиком, явно не готовому к столь доверительному общению. – Дёргаю кольцо запасного, купол начинает раскрываться, и херак! Стропы тоже закручивает винтом! Чего делать?! А до земли всё ближе! Я тогда снова хватаю стропорез… оп-па! Ты смотри, какая красота! Мадемуазель, не составите компанию усталым бойцам, честно отдавшим долг родине?
Последнее, понятное дело, было адресовано Яне, всё-таки девушкой она была видной, несмотря на лёгкую полноту. Как по мне это её ничуть не портило, а наоборот, придавало изюминки. Тем более что дембелям, по-моему, вообще было на внешность плевать. Там даже чтобы двигалась не обязательно, особенно учитывая, сколько они вылакали. Навскидку на столе стояло не меньше шести бутылок водки. Пустых. И пусть у всех десантников на груди имелась звезда Разрядника, я был уверен, что это не первая партия. А ведь в обед мы их тут не видели.
– Так, щаз всё будет! – тот же самый болтливый из них, что первым заметил Яну, уже подскочил на ноги и, подхватив наполовину полный стакан, шагнул к девушке. – Мадемуазель, как насчёт выпить за лучшие в мире воздушно-десантные войска и их лучших представителей?
– Я не пью и мне некогда, – строго зыркнула на него вожатая, на что я мысленно поаплодировал, и тут же всё испортила. – Мне нужно ужин детям отнести.
– Так вон малой сам всё утащит, вон он какой здоровый, – ткнул в меня пальцем десантник. – Да, малой? А ну раз-два, бегом марш! Мы пока с мадемуазелью…
– Тебе же сказали, отвали, – я задвинул Яну себе за спину, становясь прямо напротив дембеля. – Или уже мозги пропил, русский язык не понимаешь?
– Чего?! – изрядно удивился тот. – Ты это мне, щенок?! Да я тебя…
– А ну руки убрал!!! – в диалог вступила официантка, она же кассирша и прочее, крепкая дородная тётка лет сорока пяти. – Я вам чего сказала?! Сидеть тихо, или выкину на хрен! Сел на место!!! И бутылки со стола убрали, пока наряд не вызвала!!! Быстро, я сказала!!!
Когда мы впервые встретились с Сикорским, тот пытался давить на меня с помощью способностей энергета, но честно скажу, до этой монументальной женщины ему далеко. Та была обычным человеком, я не почувствовал ни капли энергии в её словах, но зато эффективность их превосходила возможности полковника на порядок. Казалось бы, пьяные дембеля были полностью неуправляемые, но послушно заткнулись, сели на место и даже порядок на столе навели. Хотя, возможно, это был рефлекс на командный голос, всё-таки два года службы просто так не проходят.