СССР: Бесконечная онлайн закупка
Шрифт:
Разве что Любовь Геннадьевна, когда видела страдания борцов во время болевого, морщилась. Классная руководительница совсем не одобряла эти жестокие соревнования, но поддержать ученика считала собственным долгом. И его победы воспринимала как заслуги всего класса, даже школы. Об этом она непременно сообщит директрисе, волновавшейся о судьбе недавно изменившегося юноши. Теперь Коновалов не только показывал хорошие результаты в учебе, но и подавал признаки выдающихся достижений в спорте. Осталось только с тяжелым характером разобраться…
— Твой
Шутка ли? Огромные бетонные столбы, весом полторы тонны, летали из одной части соснового бора в другую. Разлетались в крошки от ударов. Что вообще сможет сделать обычный человек?
Вскоре он узнал…
Едва ли не через пятнадцать минут после победы над Григорием, снова объявили фамилию Коновалов, произведшую на «трибунах» настоящих фурор. Зрители с нетерпением ждали очередной зрелищной и быстрой схватки. Уже порядком поднадоела возня обычных самбистов, скачущих друг вокруг друга, и пытающихся зацепиться за ноги, или совершить слабый, неамплитудный бросок. Огромная же махина в ярко-алом, словно кровь, кимоно, давала совершенно противоположное ощущение. Будто настоящий бульдозер среди пластиковых игрушек.
Со свистком началась последняя схватка за звание чемпиона города Горький, и по молчаливой договоренности, всей области.
В отличие от предыдущих соперников, Лука был немного ниже, но при этом значительно массивнее и крепче. Большая часть его массы именно мускульная, а не жировая, да к тому же покрытая мехом, входящим в заводскую комплектацию этой «че за машины».
Не осторожничая как Александр, и не вертляя как Григорий, Лука начал дерзкую атаку. Он попытался протаранить Павла в грудь, но когда уперся в непроницаемую стену, нырнул вниз, и едва не ухватился за пятку. Он надеялся повторить прием противника, однако был схвачен за спину.
Словно антилопа в крокодильей пасти, грузин перевернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Паша оказался сверху, туловищем придавливая мягкого товарища к ковру.
Арбитр начал отсчет удержания, под радостные восклицания зрителей. Вдруг Паша почувствовал резкую боль в паху. Ублюдок схватил его за яйца, и сжал с такой силой, что даже нечеловеческому телу стало невыносимо больно.
«Ты что творишь, говнюк Араратский! Это не виноград!».
Паша быстро просунул руку под себя, и сдавил пальцами волосатое предплечье едва ли не до хруста. Хватка расслабилась, и Паша уже собирался завершить болевым, однако в последний момент передумал.
«Нет… не так просто…».
Он резко вскочил под недоуменным взглядом арбитра, не закончившего отсчет, после чего ладонью приказал противнику встать.
— Ой баля… — Тренер, неотрывно следящий за схваткой, приложил ладонь ко лбу и отвернулся. Его не заботило то, что Паша так просто отказался от баллов.
Все что волновало Расула — извращенная улыбка на лице протеже, и прищуренные глаза. Он уже видел это выражение, когда Паша, во время тренировки, неудачно ударился мизинцем о край столба. Так вот, тот столб… От него осталась только пыль, и мелкие осколки бетона. Даже армопояс был разорван в клочья, и разбросан по лесу озверевшим учеником.
— Любишь за яйца хвататься, да? Люби и… Короче сам додумаешь аналогию с саночками, но в целом, тоби пэзда. — Хрустнув шеей, Паша оскалился, глядя на мрачное бородатое лицо.
Как только арбитр, странно покосившийся на Павла, дал отмашку, он молниеносно сократил дистанцию. Нырок, руку по самый локоть под правое колено противника, подбив стопой левой ноги, и Луку, перевернувшегося в воздухе, башкой впечатывают в маты.
На трибунах все ахнули, перепугавшись за грузина. Даже кровожадность в глазах Карины немного поутихла. Она с беспокойством повернулась к мужу. Но переживала татарка вовсе не из-за здоровья противника, а из-за возможных проблем, в случае непреднамеренного убийства на соревнованиях.
К счастью, Гиоргадзе перед схватками хорошенько размялся. Если бы не это, шея точно не выдержала бы подобного издевательства, тем более, с таким-то весом.
— Хватит притворяться опоссумом, поднимай свою вельветовую жопу. — Паша отошел от противника, явно показывая, что не намеревается завершать на этом схватку.
Арбитр повернулся к судьям, не понимая, что делать дальше. Прекращать матч, фаворитом которого явно выступал здоровяк, или продолжать, беря грех на душу за возможные травмы, или даже смерть.
— Ты хочешь дальше бороться? — В конце концов, арбитр обратился к Луке, с трудом поднявшемуся на ноги. И к своему удивлению, дождался уверенного кивка.
«Че за машина» из-под густых бровей грозно смотрела на Павла, ничуть не испугавшись того. А как только схватка возобновилась, он бросился вперед с пальцами врастопырку, нацелившись на глаза, и даже не пытаясь скрыть своих намерений. Вот только ответом Луке был молниеносный проход за спину, и прогиб, разнесшийся по спортивному залу оглушительным грохотом.
Следом за гулким эхом раздались сдавленные стоны Гиоргадзе, которого впечатали с такой силой, будто это было падение с третьего этажа. Паша применил едва ли двадцать процентов своей силы, чего за глаза, чтобы травмировать соперника.
— Если еще когда-нибудь встретимся на соревнованиях, и ты полезешь к моим кокушкам, то клянусь, оторву руки, и пробью ими насквозь твою гомосякскую башку. — Перед тем как подняться, Паша прошептал стонущему Луке весьма красноречивые обещания. Лишь после этого он принял почести победителя, совершенно безрадостные, не откликающиеся со стороны зрителей прежним восторгом.