СССР: Бесконечная онлайн закупка
Шрифт:
— Ну, нам это не помешало… — Паша растянул губы в многозначительной улыбке патологоанатома. — Шучу-шучу, только не надо так смотреть. Страшно же. А по поводу вопроса, в ту ночь я мастурбировал. С девяносто пяти процентной вероятностью себе… Пять процентов оставляю на гипнотизеров, и эволюционистов, которые могут управлять разумом.
У полковника кольнуло сердце. Он ухнул, схватившись за грудь. Но после нескольких секунд передышки, уставился на старшеклассника, как больной раком на флюрограмму злокачественной опухоли.
Если чего-то Акорин и не любил делать,
Как юноша, которому нет и восемнадцати лет, может язвить в ситуации, когда буквально решается его судьба?
— И ни о какой прачечной ты, разумеется, не слышал? — После непродолжительного молчания продолжил Николай, выискивая на физиономии парня малейшие изменения. Вот только мимика последнего говорила о том, что ему абсолютно плевать, и даже немного скучно. От этого раздражение только нарастало. — Тогда как объяснишь сообщение от родителей, что тебя не было дома в эту ночь?
— Ну, я же говорю, остается еще пять процентов. — Паша развел руками, с выражением «откуда мне знать?».
Раздался грохот. Синицын ударил по столу ладонями. Журналы, тетради, и канцелярские принадлежности директора, а также нескольких учителей, подлетели в воздух.
— Прекращаем этот балаган. — Капитан больше не мог терпеть издевательств. Он обошел стол, и навис над Павлом мрачной тенью. — Собирай манатки парень, и на выход. Мы едем в тюрьму.
Глава 88
Чека
От громких слов капитана Синицына Паша едва не поперхнулся.
— Едем в тюрьмууууу…. — Приподняв руки с растопыренными пальцами, он передразнил капитана в притворном испуге. — В какую конкретно тюрьму? В Алькатрас, или может сразу в Азкабан? Мне нет восемнадцати дурачок.
Посмеявшись над нелепостью ситуации, Паша покачал головой. Он проигнорировал дергающиеся от гнева лица капитана, и хмурого полковника, которых будто дерьмом накормили.
— Скажи-ка мне, Джеймс Бонд, допустим… просто допустим, вам нужно будет каким-то образом подтвердить легальность моего производства, и продаж. Как бы вы это сделали? Чисто теоретически? — Паша с интересом уставился на капитана, спрашивая то, о чем действительно хотел знать.
Законы нечитаны, да и не пытался он что-то прочитать. Настоящий закон — взаимодействие между людьми, где можно с кем-то договориться, что-то предпринять. А написанное на бумажке — это все для рабов.
— И не надейся крысеныш… Тебе такое не светит!.. — Дрожа от ярости, прорычал Синицын. Был бы он вправе, придушил бы ублюдка на месте. Лишь одно радовало, есть восемнадцать парню, или еще нет, от закона не убежит. С тем, что наворотил Коновалов, его закроют далеко и надолго. Чуть просветлев от приятной мысли, капитан все же ответил: — Но если бы мы занимались этим, то провели бы комиссию в составе специальной оценочной группы. А она, зафиксировав легальную деятельность, указала бы в отчете как кооператив. Ты бы получил патент, и выплачивал налоги. А за товары, что были проданы без разрешения, полагался бы большой штраф.
Полковник крепко сцепил ладони. Он чувствовал что-то неладное. Будто переросток собирался выкрутиться из этого дела.
— Что ж, так и поступлю, когда исполнится восемнадцать. Приду лично к вам, попрошу патент, вы соберете комиссию, и убедитесь в моей честности. — Паша с улыбкой достал из кармана штанов котлету сторублевых купюр, и положил на стол.
Весь процесс представители исполнительной власти сопровождали ошеломленными взглядами. Они недоверчиво переглянулись, будто пытаясь разглядеть в глазах друг друга, а не чудится ли? Почти полминуты товарищи приходили в себя, пока, наконец, Синицын не отмер:
— А вот это ты зря… — В голосе капитана появилась нечто особенное… Не волнение, но возбуждение… Шанс! Будто негодяй, издевавшийся над ним, вдруг запутался в сетях, и стал совершенно беспомощным, уязвимым. — Взяточничество, да еще и в особо…
Не успел офицер как следует насладиться угрозами, Паша молниеносно схватился огромной ладонью за его лицо. Бедолага, поднятый над полом, задрыгал ногами, и бессильно замычал.
С резким звоном, похожим на извлечение меча из ножен, глефа выскочила из жетона. Лезвие уперлось в горло вскочившего полковника. Тот так и не успел расстегнуть кобуру пистолета на поясе, замерев с лицом, искаженным гримасой страха.
— Как сотрудник правоохранительных органов, ты ведь не станешь зажимать добропорядочных предпринимателей? — Паша посильнее сжал ладонь, отчего во рту капитана что-то хрустнуло.
Внутренняя часть щеки, вдавленной в коренные зубы, распоролась. Ротовая полость начала быстро заполняться кровью, а ведь и так нечем было дышать. Синицын забился в конвульсиях, из-за кислородного голодания совершенно позабыв о собственном оружии.
На глазах у перепуганного Акорина, из блестящего лезвия начали просачиваться крошечные темно-серые частицы. Они закружились в воздухе, будто волшебная пыльца фей, а затем собрались перед Павлом в объемное полукольцо.
Кремний резко уплотнился, сжимаясь до крошечных размеров, даже меньше обручального кольца.
Усадив, теряющего сознание, Синицына на стол, Паша выстрелил полукольцом в его предсердие. Плотный снаряд проник в грудную полость, проскочив меж ребер, разрезав слои мышцы, а также кожу.
— Дальше предстоит филигранная работа, так что не дергайся. — Паша назидательно предупредил закатившего глаза капитана, передвинув ладонь чуть ниже, чтобы освободить сплющенные ноздри для дыхания. Неблагодарный представитель исполнительной власти интенсивно засопел, разбрызгивая зеленые сопли на пальцы. — Еще раз так сделаешь, и я вдавлю твой мерзкий нос в затылок.