СССР без Сталина: Путь к катастрофе
Шрифт:
После выхода в свет очерка Н.Л. Салехова «Ян Борисович Гамарник» я направил письмо, обличающее Хрущёва в гибели Гамарника, в издательство политической литературы. Получил ответ, что это моё письмо переслано автору очерка Н.Л. Салехову». [322]
Итак, человек четыре раза ставил перед своим партийным руководством важный политический и идеологический вопрос. Но в ЦК КПСС было «глухо, как в танке».
К сожалению, остаётся неизвестным, какую «разъяснительную работу» проводила с коммунистом И. Прокопьевым его парторганизация? Вопрос далеко не праздный. В 1970 году одного
322
Там же. С. 480.
Весной 1966 года состоялся очередной XXIII съезд КПСС. В предсъездовский период «сталинский вопрос» всё чаще и чаще всплывал на поверхность. Надежды высшего эшелона партии, что со Сталиным «всё решено окончательно и бесповоротно», не оправдались. Судя по документам того времени, значительная часть советских людей считала, что XXIII съезд проблему культа личности должен решить «по честности и по справедливости».
Другие (их можно назвать «центристами») полагали, что решения по культу Сталина следует пересмотреть, но делать это надо очень осторожно: убрать явные глупости, как, например, эпизод с глобусом, ну ещё что-то в этом роде… Дескать, давайте положим на весы «историческую правду», но от общей оценки Сталина пока воздержимся.
В таком ключе было написано письмо известного поэта и писателя К.М. Симонова от 23 марта 1966 года, адресованное непосредственно Леониду Ильичу Брежневу:
«Нам нет нужды ни очернять, ни обелять Сталина. Нам просто нужно знать о нём всю историческую правду
…
…мне кажется, что было бы правильным выделить на XXIII съезде партии комиссию из партийных деятелей и коммунистов-историков, которая последовательно и объективно изучила бы все основные факты деятельности Сталина во все её периоды и в определённый срок представила бы на рассмотрение Пленума ЦК свои предварительные выводы». [323]
323
Реабилитация: как это было. Т.II. С.491.
Но была и третья группа «заинтересованных», самая сплочённая и самая авторитетная — высший слой («сливки общества»!) научно-технической и творческой интеллигенции. У неё был свой взгляд на «историческую правду»: абсолютное неприятие Сталина.
14 февраля 1966 года 25 деятелей науки, литературы и искусства направили в адрес Л.И. Брежнева письмо следующего содержания:
«Глубокоуважаемый Леонид Ильич!
В последнее время в некоторых выступлениях и в статьях в нашей печати проявляются тенденции, направленные, по сути дела, на частичную или косвенную реабилитацию Сталина.
Мы не знаем, насколько такие тенденции, учащающиеся по мере приближения XXIII съезда, имеют под собой твёрдую почву. Но даже если речь идёт только о частичном пересмотре решений XX и XXII съездов, это вызывает глубокое беспокойство. Мы считаем своим долгом довести до Вашего сведения наше мнение по этому вопросу.
Нам до сего времени не стало известно ни одного факта, ни одного аргумента, позволяющих думать, что осуждение культа личности было в чём-то неправильным. Напротив, трудно сомневаться, что значительная часть разительных, поистине страшных фактов о преступлениях Сталина, подтверждающих абсолютную правильность решений обоих съездов, ещё не предано гласности.
Дело в другом. Мы считаем, что любая попытка обелить
Любая попытка сделать это поведёт только к замешательству, к разброду в самых широких кругах. Мы убеждены, например, что реабилитация Сталина вызвала бы большое волнение среди интеллигенции и серьёзно осложнила бы настроения в среде нашей молодёжи. Как и вся советская общественность, мы обеспокоены за молодёжь. Никакие разъяснения или статьи не заставят людей вновь поверить в Сталина; наоборот, они только создадут сумятицу и раздражение. Учитывая сложное экономическое и политическое положение нашей страны, идти на всё это явно опасно. Не менее серьёзной представляется нам и другая опасность. Вопрос о реабилитации Сталина не только внутриполитический, но и международный вопрос. Какой-либо шаг в направлении к его реабилитации безусловно создал бы угрозу нового раскола в рядах мирового коммунистического движения, на этот раз между нами и компартиями Запада. С их стороны такой шаг был бы расценен прежде всего как наша капитуляция перед китайцами, на что коммунисты Запада ни в коем случае не пойдут.
Этот фактор исключительного значения, списывать его со счетов мы также не можем. В дни, когда нам, с одной стороны, грозят активизирующиеся американские империалисты, а с другой — руководители КПК, идти на риск разрыва или хотя бы осложнений с братскими партиями на Западе было бы предельно неразумно.
Чтобы не задерживать Вашего внимания, мы ограничиваемся одним лишь упоминанием о наиболее существенных аргументах, говорящих против какой-либо реабилитации Сталина, прежде всего, об опасности двух расколов. Мы не говорим уже о том, что любой отход от решений XX съезда настолько осложнил бы международные контакты деятелей нашей культуры, в частности, в области борьбы за мир и международное сотрудничество, что под угрозой оказались бы все достигнутые результаты.
Мы не могли не написать о том, что думаем. Совершенно ясно, что решение ЦК КПСС по этому вопросу не может рассматриваться как обычное решение, принимаемое по ходу работы. В том или ином случае оно будет иметь историческое значение для судеб нашей страны. Мы надеемся, что это будет учтено». [324]
Свои подписи под обращением поставили:
академики Л.А. Арцимович, П.Л. Капица, М.А. Леонтович, И.М. Майский, А.Д. Сахаров, С.Д. Сказкин, И.Е. Тамм;
писатели В.П. Катаев, В.П. Некрасов, К.Г. Паустовский, С.Н. Ростовский (Эрнст Генри), Б.А. Слуцкий, В.Ф. Тендряков, К.И. Чуковский;
324
Реабилитация: как это было. Т.II. С. 486–487.
режиссёры О.Н. Ефремов, М.И. Ромм, М.М. Хуциев, Г.А. Товстоногов;
художники П.Д. Корин, Б.М. Неменский, Ю.И. Пименов, С.А. Чуйков;
артисты М.М. Плисецкая, А.А. Попов, И.М. Смоктуновский.
Месяц спустя, 25 марта 1966 года, в Президиум ЦК КПСС было направлено ещё одно письмо:
Уважаемые товарищи!
Нам стало известно о письме 25-ти видных деятелей советской науки, литературы и искусства, высказывающихся против происходящих в последнее время попыток частичной или косвенной реабилитации Сталина.