СССР: назад в будущее
Шрифт:
– Ближе к делу, – проговорил Свинов.
– У Мастера наблюдается одна из форм гиперкомпенсации. Своими скульптурами он привлекает к себе внимание общественности, чтобы получить то признание и любовь, которыми был обделен.
Полина хмыкнула:
– Вряд ли кто-то проникнется к нему любовью.
– Это вы так считаете с точки зрения психологически здоровой женщины. У него психология устроена немного иначе. Кроме того, я составил примерный портрет мастера. Это мужчина, возраст от сорока до пятидесяти, работает либо инженером, либо в научно-исследовательском институте.
– Поясните, – попросил Свинов.
– Поясняю за возраст. Чем старше преступник, тем более жестокие преступления он может совершить. За что обычно сидят по малолетке? Хулиганство, грабеж, угон. Мало кто из малолеток сидит за убийство и практически никто за расчлененку, то есть, такие преступление выше их психологического порога, им банально страшно на такое идти. А вот кто уже постарше, сидят и за убийство, в этом случае психологический порог преступников выше, и они готовы убить человека. Поэтому исходя из сказанного, психологический порог Мастера равен психологическому порогу взрослого человека сорока-пятидесяти лет. Что касается того, что он мужчина, могу сказать, что женщины очень редко совершают подобные преступления. Но, а по поводу должности инженера или работы в какой-либо научной среде, здесь обстоятельства говорят сами за себя. Не каждый может провести вскрытие подобным образом.
– Спасибо, Феликс Николаевич, исчерпывающий доклад, – сказал Свинов и перевел взгляд на молодого парня. – Андрей, у тебя что?
– Пробили биллинг сим-карт. В радиусе два-три километра от места обнаружения трупа. Все номера пробиты и владельцы проверены, Сергей Сергеевич. Да, это много сим-карт, но мы работаем, – сдвинул брови. – Брали в расчет подозрительные активности. Все чисто, – я заметил, что Андрей во время доклада то и дело вздергивал брови в такт речи. – Следовательно, Мастер на дело телефон не брал. Отключал. Либо дома, либо незадолго до места. Либо оставлял включенным в доме, машине. Сейчас проводим анализ по всем четырнадцати трупам. Ну, по местам обнаружения. Пока что ищем закономерности отключения сотовых телефонов. Радиус захвата – пять километров. Обнаружим задвоения – доложу. В любом случае, таким способом его симку рано или поздно вычислим. Вопрос времени. Ведь у нас есть дата и примерное время, когда злодей скидывал трупы, а это уже что-то. Если Мастер тупо оставлял телефон дома или в машине, но включенным, и шел скинуть труп, то и в этом случае, программа его тоже вычислит. Есть определенные алгоритмы. Думаю, о них не следует говорить. Время дорого. Умная программа, Сергей Сергеевич. Найдем.
Свинов хмыкнул:
– Вычислим, найдем – вашими устами да мед бы пить. Только какого рожна, скажите мне, дорогой Андрюша, прошло четыре месяца от первого трупа, а ваша хваленная программа до сих пор его не вычислила?
– Накапливаем данные. Адреса. Где обнаружены трупы. Активности сим-карт в радиусе, с какими симками контактировали. Собираем закономерности. Чем больше данных – тем ближе программа к цели.
– То есть, на данный момент вы топчитесь на месте и у вас ничего нет?
– Это кропотливая работа.
Свинов ударил ладонью по столу:
– Да мне плевать! Мне нужен результат! – прогорланил. – Дело на контроле у самого Цветкова, о Мастере даже до Броневого дошло! А мы четыре месяца ищем! Четыре месяца, сука! На месте топчемся! Позор! Хочу напомнить вам, коллеги, что это первое дело Заслона. От того, как быстро мы его раскроем, зависит… зависело его дальнейшее существование. Но уже сейчас в коридорах партии начинают шушукаться, что нас пора прикрывать в виду неэффективности. Деньги налогоплательщиков на другое пустить. Знаете, что будет с нами, если Заслон распустят? Отправят до конца дней штаны в архивах КГБ протирать! Крысами канцелярскими будем!
– Проверяем записи с камер наружного наблюдение. На предмет появления одних и тех же лиц в местах обнаружения трупов. Работа идет, – Андрей попытался защититься от обвинений Свинова.
– И что? Нашли что-то?
– Пока нет. Но ищем.
– Ищут они! Гагарина! – закричал. – У вас что?
Полина вскочила на ноги:
– Наряды милиции несут усиленное дежурство в местах скопления людей – в парках, вокзалах, автостанциях. Пробила родственников жертв, их контакты, взаимосвязи между жертвами не выявлено, у всех разный возрастной диапазон, социальное положение и сфера работы. Пальчиков на трупах нет, так же нет ни посторонних волос, ни потожировых следов. Поэтому на сегодняшний день на Мастера у нас ничего нет.
Полина замолчала, и я понял, что ей больше нечего сказать. Нехорошо, как-то получается, что у нее самый тощий доклад. Я посмотрел на нее – смотрит в одну точку – в стол. Потом опустил взгляд на ее ладонь – крутит пальцами спичками вокруг указательного пальца кольцо. Заметно, как они еле видно подрагивают.
– Что, все? – удивился Свинов.
– Так точно.
Свинов молчал, тоже смотрел куда-то в стол. Я внутренне сжался, ожидая, что вот-вот тот разразиться на Полину криком и трехэтажным русским могучим. Но крика не последовало.
– Сядьте, – шикнул начальник. – Плохо работаете. Плохо! Это всех касается. Все, идите отсюда, смотреть на вас тошно!
– Сергей Сергеевич, у меня есть предложение, – сказала Полина.
Свинов дал жест не расходиться и все вернулись на свои места. Полина негромко кашлянула и продолжила:
– Совершенно очевидно, что Мастер имеет глубокие познания в хирургии. Следовательно, он окончил медицинский институт. Я подготовила список всех хирургов Москвы в возрасте от тридцати до семидесяти лет, в него попали все те, кто имеет постоянную практику проведения хирургических операций. Предлагаю пройтись по списку. Список большой, около трех ста человек. Есть шанс, что Мастер в их числе.
– «Вероятность выполнения задачи стремится к нулю», – прокомментировала Эя.
– «Почему?».
– «Заданный объект мог обучаться в другом месте».
– Хорошо, работайте по списку. Привлеките к работе районные отделы милиции и участковых. Если будут тупить, докладывайте, я их ускорю. А теперь свободны! А тебя, Антон, я попрошу остаться, – сказал Свинов.
Когда все ушли, начальник спросил:
–Где тебя носило?! У тебя должна быть веская причина исчезновения. Иначе, вот, – шеф положил ладонь на лист бумаги, который лежал на краю стола. – Это рапорт на имя Цветкова о твоем увольнении со службы. Не подписанный. Пока не подписанный. Думаю, ты понял, что я тут не шутки шучу. Твоя дальнейшая судьба зависит от того, по какой причине ты отсутствовал на службе. Не похоже, что был в реанимации. Я примерно догадываюсь, почему тебя не было, но все же, прежде чем подписать рапорт, хочу тебя послушать.
Мы смотрели друг другу в глаза. Свинов свинцового взгляда не отводил, вгрызся в меня, навострив свои внутренние локаторы лжи. Я посмотрел на столешницу.
– «Эя, помогай. Что ответить? Может, реально лучше быть уволенным? Находиться в КГБ для нас плохой вариант».
– Ну? – Свинов гаркнул. – Забухал? С бабой загулял? Может, на наркоту сел?
– «КГБ полезно нам. Рекомендую продолжить физическое нахождение в учреждении. Альтернатива – сказать ложь. С вероятностью шестьдесят пять процентов, индивид воспримет, как правду, если ему сказать, про твое внедрение в группу антисоциальных индивидов».