Ссылка
Шрифт:
Лошадь с санями прошла мимо Анны и она увидела двух мужиков идущих за санями на лыжах. Они оживленно разговаривали, видимо обсуждая удачную охоту. Раздавался смех. «Сплавщики лося завалили – сообразила Анна – В поселок везут». Голоса постепенно удалялись. Анна вышла на санную дорогу, надела лыжи и уже не боясь оставить следов покатила по накатанной дороге, держась на почтительном расстоянии от впереди идущих мужиков. Поселок сплавщиков был близко, внизу под бором. Анне надо было не прозевать развилку на лесовозную дорогу. Можно будет держаться ее ориентируясь на кромку бора. Она помнила все рассказы Савелия.
***
Савелий с Худякиным всю дорогу шли молча. Худякин тащился сзади и несколько раз пытался разговаривать с Савелием, но тот не оглядываясь, только прибавлял шагу. Перейдя реку и поднявшись на угор. Савелий остановился. Ему надо было все обдумать. Гибель Анны потрясла его, но надо было подумать и о живых. Если получится, что Анна самовольно покинула место поселения, а Силин побежал догонять ее, то Анна, вроде бы как будет виновата в гибели Силина и это, конечно, отразится на ее отце. Семена Николаевича могут обвинить в соучастии, и загремит мужик по этапу за просто так. Эта мысль крутилась у Савелия в голове всю дорогу. Решение пришло еще раньше. Оно ему не очень нравилось, но другого выхода он не видел, и Савелий остановился на нем.
Он подождал, поднимающего на угор Худякина, дал у возможность отдышаться и подойдя к нему вплотную твердым голосом сказал:
– Слушай меня, Федот внимательно. Я тебе сейчас скажу такое, что ты должен запомнить на всю жизнь и повторять это всем, кто тебя спросит, хоть наяву, хоть во сне. Запомни, у Силина – комендантом с Анной была любовь и они решили прогуляться на заимку вдвоем – Савелий помолчал и добавил, пристально вглядываясь в лицо Худякина – И ты об этом знал, знал на кануне. Видел, что Анна подождала Силина на берегу и они вместе пошли на заимку. Понял? Если ты этого не скажешь, в поселке тебе не жить, а может и вообще не жить – усмехнулся Савелий, но в его глазах было такое, у Худякина мороз пошел по коже.
– Понял, Савелюшка – испугано ответил Худякин – Что я враг кому, не понимаю что ли? Что мне Силин-то? Скажу все как ты велишь. Как перед Богом говорю. Всеми святыми клянусь.
Он еще что-то говорил, но Савелий жестко прервал его:
– Слушай дальше. А мы с тобой пошли на озеро морды поставить и случайно наткнулись на полынью. Выловили телогрейку, платок и пошли домой. Ясно?
– Ясно, Савелюшка, ясно, как солнышко. Истинно так и было. Как же иначе.
– Вот и ладно. А сейчас походи по поселку и вроде бы так случайно рассказывай как было – сказал Савелий, сделав ударение на «как было»
– А я домой на мину тку, а потом в контору. Властям сообщить надо.
Худякин проворно засеменил в сторону центра поселка.
«Скажет, как я велел – подумал Савелий, провожая Взглядом Худякина – Куда ему деваться. Теперь в поселке у него защиты нет. Да и понимает, что среди людей живет. Не всю совесть-то поди потерял».
У него перед глазами всплыли качнувшиеся ветки ивняка, но Савелий прогнал это видение. Мало ли что это. Ветерок, или, зверь какой пробежал, а может просто привиделось. «Нет, чуда не может быть – уверился Савелий – Вот оно доказательство в котомке лежит. Скорей всего Силин догнал Анну уже у склона полоя. Она рискнула и съехала на лыжах. Силин за ней и оба провалились. Вот и платок-то и оказался в полынье. А что платок? – замедлил шаг Савелий – Ну, провалилась в полынью, но сумела выбраться, а Силин не смог. А что не крикнула мне, так это понятно, Худякин был рядом, а может и не видела нас, уже к заимке бежала. Там и обсушиться решила».
Выстроив свои рассуждения в логическую цепь, Савелий убедил себя в вероятности того, что Анна возможно жива. К дому он подходил с появившейся надеждой. Валет настороженно смотрел на хозяина, склонив набок голову. Савелий присел около него, потрепал по голове:
– Такие вот, брат, дела. Беда у нас.
Собака, уловив настроение хозяина, повизгивая, лизнула бороду Савелия и прижала уши. Савелий ласково отстранил Валета, привстал, бросил телогрейку Силина под крыльцо и вошел в избу. В сенях он развязал котомку и достал платок Анны. В это время дверь из избы открылась, и в сени вышел Уваров:
– Где она? – бросился он к Савелию.
– Не догнал я ее, Николаевич – заговорил Савелий, закрывая своей фигурой котомку – Там, понимаешь, Силин – комендант за ней побежал и под лед провалился в полое.
– С Анной-то что? – упавшим голосом добивался Уваров, тяжело осев на скамью.
Тянуть Савелий дальше не мог. Он отодвинулся и показал Уварову на платок.
– Вот выловил в полынье в полое. – не дав Уварову до конца осознать услышанное. Савелий быстро продолжил – думаю, она выбралась из полыньи и добралась до заимки.
Почувствовав в голосе Савелия неуверенность. Уваров поднялся, подошел близко к Савелию и глядя ему прямо в глаза требовательно спросил:
– Ты уверен в этом?
– Я надеюсь на это – тихо ответил Савелий, отводя глаза сторону.
Уваров еще несколько секунд вглядывался в лицо Савелия, потом круто развернулся и кинулся к себе в комнату. Савелий последовал за ним. Дверь за Уваровым закрылась. Слышно было, что он одевается. Савелий прислушался и тихо сказал в дверь:
– Я сейчас в контору сбегаю, сообщу насчет всего этого, а потом побежим с тобой к заимке. Я мигом.
Савелий подождал ответа. За дверью молчали. Он осторожно открыл дверь. Уваров стоял одетый перед открытой котомкой лицом к окну, слегка сгорбившись. Савелий уже с твердой ноткой в голосе сказал:
– Николаевич, ты один ничего не сделаешь. Пойдем вместе. Подожди немного.
– Хорошо. Я подожду – глухо ответил Уваров, не поворачиваясь.
Савелий вернулся к себе. Мария сидела на скамье, спрятав лицо в платок. Плечи ее тряслись. Савелий неловко положил руку ей на голову:
– Рано плакать-то. Чего хоронить раньше времени. Жива я думаю. Помоги собраться Николаевичу. Заночуем в заимке.
Савелий быстро вышел, прихватив с собой платок Анны. Из под крыльца вытащил телогрейку Силина и с этим грузом направился в контору.
В коридоре конторы кучка рабочих столпилась около Худякина. Слышался его голос:
– Тут Силин-то и говорит мне. Ты, никому не говори. Мы с Уваровой на заимку сбегаем…
Савелий усмехнулся про себя «Ишь, шельмец, распелся».