Стакан наполовину
Шрифт:
— И что это за хрен?
— Аксель Барбоза. Не поверишь — животновод каких поискать! Крокодильер с Гвадалахары.
— Крокодильер?
— Ну да, ферма у него была — крокодиловая.
— Легко поверить! А Потап наш чем ему не угодил?
— А он рашенов не любит. У него отец погиб в бою с чебаркульцами — лет сорок назад. И когда Потап не пропустил его вперед себя в очереди в ларек за шаурмой — он нагрубил. А Каменских его взял — и переставил в самый конец очереди. Этот Барбоза стал поносить Потапа всякими словами, некоторые из них для медведов — смерти подобны. Вот и нарвался…
—
— Легко? В коме сейчас.
— По крайней мере, печенка на месте.
— Это да-а-а-а…
— Так выпустишь Потапа?
— С утра приходи, спит твой Потап, лапу сосет.
— Так кой хрен я тут у тебя баклуши бью, Орсон?
— Скрашиваешь мое печальное одиночество своим присутствием, Виньярд! Ты когда меня пострелять позовешь?
— Вот когда моего работника отпустишь — мы сразу дальнюю и среднюю дистанцию закончим, и позову.
— Аа-а-а-а, хрен с тобой, иди буди своего медведа! В личное дело пометку о излишней жестокости поставили уже. Лежачих бить не хорошо!
И Сью пошел будить медведа.
— Вставайте, граф, нас ждут великие дела! — с порога заявил Виньярд.
Потап засунул в пасть чуть ли не всю пятерню и громко сопел.
— Вставай давай, гребаный шашлык!
— Мням-мням-мням…
— Я тебе дам «мням-мням»! У меня работа стоит! Ты рабочий по комплексному обслуживанию зданий и сооружений, а не мням-мням!
— Сью-у-у, будь человеком!
— Нет, вы посмотрите на этого шерстяного засранца! Это неприемлемо! Я тебя из тюрьмы спас вообще-то, чудовище! — Виньярд тянул его за ногу, безуспешно пытаясь сдвинуть с места. — Хрена с два аванс получишь если мы сегодня ближнюю дистанцию не откроем. И никто не получит — ни я, ни Хробак, ни Алиса.
— Алису жалко, — даже не пытаясь отобрать ногу задумчиво проговорил медвед.
— Жалко? А меня тебе не жалко? Я тут байки Орсона слушал битый час, и вонючие сигареты его нюхал…
— Ничего не вонючие! — крикнул Орсон из кабинета. — Нормальные сигареты!
И закашлялся.
— А шаурму мне купишь? — вынул наконец лапу изо рта Потап. — Зело жрать хочется…
И его желудок выдал один из тех звуков, которые подобают скорее раненому киту, нежели важному элементу пищеварительной системы.
— Куплю, куда деваться. Пойдем, работа стоит!
Тир менялся на глазах. Не то чтобы он до этого совсем простаивал, просто многие студенты не видели смысла посвящать стрельбе свое свободное время — все равно при пиохождении курса военной подготовки научат всему, что нужно. Да и стоили боеприпасы прилично. Так что старый ганмастер привечал в основном преподавательский состав, спортсменов и нескольких идейных стрелков типа Виньярда.
Кроме тира был ведь еще и Полигон — вотчина военных, и там все происходило совсем на другом уровне… Так что слегка запаршивело помещение, пылью покрылось и ржавчиной. Потому, наверное, тот больной дроид и выбрал его в качестве убежища: тихо, спокойно и оружие под боком.
Теперь, с приходом сюда команды Сью жизнь била ключом. Ржавые конструкции отправлялись в металлолом, неисправные дроиды — в мастерские, всё, что можно — смазывалось, полировалось, красилось.
Забытый некогда уголок кампуса стал привлекать внимание почтенной публики, и потому первой задачей Алисы было сообразить шикарную вывеску «СТРЕЛКОВЫЙ КЛУБ», что выглядело гораздо солидней, чем видавшие виды три буквы «Тир».
Алиса в своей косынке и джинсовом комбезе, перемазанная краской по уши и с кистью в зубах смотрелась на стройке весьма органично. В перерывах между работой над декорациями Дома убийств и малевания тренировочным дроидам разбойничьих физиономий, она наставляла на путь истинный не смыслящих в красоте мужланов, указывая на необходимый оттенок, пропорцию или форму. Иногда на добровольных началах сюда заглядывали помочь и ребята с потока. Особенно Мартин с Потапом радовались подружкам-мулаткам, соседкам Алисы: Хробак тут же безбожно краснел, а Потап пытался втягивать живот — получалось не очень.
Надежд провести открытие до конца недели и, одновременно, четверти, практически не было. Они уже решили что немного сократят поездку, чтобы осталось время закончить работу в тире, и потому трудились без спешки. Дважды заглядывал Орсон, трижды — проректор по хозяйственным вопросам и один раз — сам Зборовски. Увиденное им в целом нравилось. Идея стрелкового клуба получила самое горячее одобрение.
— Девчата, так вы с нами-то на материк поедете? — наконец, в лоб спросил Сью.
Парни за его спиной активно закивали.
— Мы будем себя хорошо вести! — уверил их Хробак.
— А вы завезете нас в «Вестингауз-Плаза»?
— О, не-е-ет! — схватился за голову Сью. А потом вздохнул и кивнул: — На обратном пути.
Доктор Ким — молодой еще ученый, приветливо встретил Сью в холле Технического факультета. Его азиатские глаза улыбались, и сам он держался просто, но с достоинством. Небольшая экскурсия по пути в «Экспериментальную студенческую лабораторию инновационных технологий» произвела на Виньярда впечатление. Он не был технарем в полном смысле этого слова, а профессия монтажника была скорее необходимостью, да и никак не могла уберечь его разум от восхищения бьющими с потолка молниями, таинственной рябью полей неясной природы, воронкой водяного смерча, гуляющего посреди обшитой матовым материалом комнаты…
— Фантастика! — проговорил он.
— Нет, Виньярд. Фантастика — это вы, — покачал головой Ким. — То есть не только вы. Еще — Силард и Схайама. Тысячу лет в древней криокапсуле — и когнитивные функции, физиология мозга в порядке! Как и координация движений, и вестибулярный аппарат… Да-да, я видел ваши подвиги во время пистолетки — впечатляет!
— А меня впечатляет двадцатисемилетний доктор наук, который получил премию за неоценимый вклад в оборону…
Ким усмехнулся:
— Можно считать, комплиментами обменялись. Наш дражайший ректор сказал, что у тебя какой-то архисложный и архиважный проект, основанный на технологиях старой Терры. Секретность, перед прочтением сжечь и всё такое… Ты ведь предпочтешь не пересекаться с другими студентами — членами клуба?