Сталь и серебро. Книга 1
Шрифт:
Живой огонь мог нанести непоправимый вред местной природе и источникам, поэтому был запрещен.
Остальные статьи больше восхищали, чем пугали. Там рассказывалось о современных технологиях и бережно охраняемых парках, красивых семейных традициях, снежном показе мод, который прошел только на прошлой неделе, невероятном ледовом шоу…
Хотелось увидеть все, каждую маленькую деталь.
Запечатлеть.
Сохранить.
Холод перестал иметь значение. Почти перестал.
Мечтательно улыбаясь, я все же вернулась в реальность.
С легким удивлением обнаружила в комнате синевато-розовый
Всего тринадцать дней.
Справлюсь.
Если бы было что-то, что я должна знать, он бы это указал. Просто потому, что ему нужна невеста и совсем не нужно, чтобы я случайно испоганила ему репутацию. Об этом я тоже читала. Местные наследники льда и сил строго, порой жестоко воспитывались дома, до двадцати лет получали безупречное и разностороннее общее образование, а потом, если проходили все испытания, на семь лет отправлялись в Сталь. Нигде не было сказано прямым текстом, но, полагаю, там они учились магии. Через пять лет обучения проходил Бал Снежинок, где будущие маги выбирали невест. На оставшиеся два года девушки оставались в Стали вместе женихами, учились быть поддержкой и опорой и… принимать их лед, что бы это ни значило.
Я смерила взглядом Эрихарда, уснувшего в кресле.
Ну и где твоя настоящая невеста?
Сомневаюсь, что спрошу на самом деле.
Надо бы, но… я не сильна в вопросах.
Ледяной выглядел расслабленным и домашним. Глаза закрыты, лицо безмятежно, губы чуть приоткрыты, но дыхания совсем не слышно. Одну руку он вытянул вдоль подлокотника, другую – уложил под голову. К расстегнутой еще вечером пуговице добавились еще три, и при взгляде на рельефную грудь не оставалось сомнений, что в Стали он больше тренировался, чем сидел на лекциях.
Впрочем, мне-то что?
И все же я выскользнула из-под одеяла. Когда вставала, задела рукой что-то мягкое… А? Вот нахалка! Оказывается, кошка вернулась и успела пригреться у меня под боком. Даже более удобное место себе отвоевывать не стала и вообще вид имела умильный и безобидный. Хвост неаристократично свесился с кровати, и корона съехала на нос. Во сне живность пофыркивала, сопела и тихонько урчала.
Обалдеть.
Хотя бы ее почистили.
На цыпочках я приблизилась к креслу. Дыхание Эрихарда оставалось размеренным и предельно тихим. Немного постояла, разглядывая. Нашел тоже место, где уснуть. Под моим взглядом на бледной коже проступили знакомые узоры. Проявление магии, наверное. Я пока ничего о них не читала.
Прикусила губу.
Нечто внутреннее и совсем незнакомое требовало что-то сделать, но… в этом я тоже не сильна.
С другой стороны, никто не видит и не узнает.
Стараясь не шуметь, я взяла вязаный плед и набросила на Эрихарда. Он же признавался, что ему тоже бывает холодно. А у меня там теплое одеяло, гора подушек и еще парочка пледов есть. Так что вот. Могу и поделиться.
Зря это я.
Когда дело касается взаимодействия с людьми, у меня все и всегда идет не по плану.
Забыла о ранках на ступнях и неудачно наступила на одну из них.
А-а-ай!..
Вскрик, подозреваю, остался где-то в воображении.
Я неуклюже взмахнула руками, но устоять не смогла.
И с немым воплем вслед за пледом полетела на Эрихарда.
Глаза цвета льда, стали и синего пламени распахнулись. Руки сжались тисками, не позволяя мне сползти с сильного тела и убраться подальше. Ледяной моргнул, посмотрел как-то странно и резко втянул в себя воздух, словно до этого вообще не дышал.
– Привет, – шевельнул губами почти беззвучно. – Хм-м.
Я с трудом сглотнула.
– Пусти. Пожалуйста.
Уверена, в понимании Эрихарда, он всего лишь слегка меня придерживал, чтобы не свалилась. Но… Его ладони, одна на спине, другая на обнаженном бедре, жгли. Оказалось, лед еще как может быть раскаленным. А я все так же в одной рубашке – его рубашке! – о чем вспомнила только сейчас. Вспомнила бы раньше, даже носа не высунула бы из-под одеяла!
Вместо того чтобы исполнить просьбу, ледяной зарылся пальцами в мои волосы и медленно погладил затылок. Вторая рука тоже поползла вверх. Очень медленно. Мои глаза округлились. Ледяное пламя пробиралось под кожу, мешало дышать. Дыхание участилось, будто я не лежала тряпичной куклой в руках «жениха», а… Не знаю.
– Пусти меня! – голос сорвался.
– Ты рухнула в мои объятия, чтобы сказать это? – Его рука уже пролезла под рубашку и скользила по попе. – Заметь, сама рухнула, я тебя не трогал.
Сейчас трогаешь!
И место каждого прикосновения горит так, будто там поставили клеймо.
И… пить опять хочется.
– Эрихард…
На секунду хватка исчезла, но не успела я опомниться, как совершенно ненужный плед соскользнул на пол, а меня перевернули.
– Не дергайся, – приказал он, и мимолетное прикосновение его губ опалило щеку.
Руки бесстыдно пробрались под рубашку.
Паника во мне взорвалась фейерверком.
Слова улетучились. А когда вернулись…
– Пусти меня! Немедленно! Убери руки! Не смей трогать! Иначе конец договору! Катись к ледяной бабушке со своими сделками и традициями!
В глазах закипали слезы.
Ставшее раскаленным дыхание жгло горло.
– Угомонись, – тихо рыкнул Эрихард. – Ты сама просила защиту от магии. Я ищу место, куда ее поставить. Тут все индивидуально.
И пока я хватала ртом воздух, подтянул меня повыше, заставил откинуть голову на мягкую спинку кресла и… с силой рванул рубашку.
Треск ткани – и белоснежные лоскутки летят на ковер.
С трудом веря, что это происходит со мной на самом деле, я широко распахнутыми глазами уставилась в потолок.
Обнаженную кожу холодил воздух, делая ее непривычно чувствительной. Пальцы Эрихарда двигались по моему телу и иногда замирали на несколько секунд. Щекотные прикосновения к шее заставили меня внутренне хихикать, внешне же получилось остаться неподвижной. Когда его ладонь накрыла грудь, я судорожно вдохнула и зажмурилась. И снова нет… Его рука переместилась на низ живота. Поглаживание подушечками пальцев заставило меня тихонько охнуть и инстинктивно отпрянуть. А получилось, что прижаться попой к некоторым его совсем не ледяным частям тела.