Сталин и Мао(Два вождя)
Шрифт:
Китайская сторона также полагала, что стремление Сталина защищать интересы своей страны в ущерб уважению интересов КНР проявилось также при подготовке соглашений об учреждении двух смешанных советско-китайских акционерных обществ (по нефти и по цветным металлам) в Синьцзяне, а также в вопросе об обмене консульствами между двумя государствами.
В ходе переговоров обсуждались также вопросы: о передаче китайской стороне большого количества оружия, хранившегося в районе границы в Синьцзяне; об открытии консульств СССР в Северо-Восточном Китае и консульств КНР во Владивостоке, Чите и Хабаровске; о советских гражданах и вообще о россиянах, проживавших в Китае.
С конца прошлого, девятнадцатого, века в Маньчжурии в связи
Кроме того, вследствие событий 1917 года в России в Северо-Восточный Китай, то есть в Маньчжурию, бежало довольно много людей из России. Россияне в Маньчжурии создали много промышленных и торговых предприятий. В 1949 году СССР принял решение конфисковать все эти предприятия и в едином порядке включить их в компанию «Чурин». Во время переговоров состоялась дискуссия принципиального характера по всем этим вопросам, после чего они были переданы для конкретного изучения и подготовки проекта решения рабочим группам. Руководителем рабочей группы китайской стороны был Ли Фучунь.
Что касается вопросов, касавшихся Синьцзяна, то Мао Цзэдун принял решение впоследствии направить в Москву руководителя Синьцзяна для подписания этих соглашений. Так Мао Цзэдун попытался еще раз принизить уровень такого рода соглашений, еще раз выразить таким образом свое несогласие в принципе с такой формой отношений между двумя государствами. Сталин не согласился с этим. В конечном счете соглашения, очевидно, принимая во внимание, что эти соглашения носили не региональный, а межгосударственный, межправительственный характер, были подписаны 27 марта в Москве министром иностранных дел СССР А. Я. Вышинским и чрезвычайным и полномочным послом КНР в СССР Ван Цзясяном (Мао Цзэдун все- таки добился того, чтобы эти документы подписывал не министр иностранных дел КНР Чжоу Эньлай).
Характеризуя обмен мнениями в Москве, в КНР подчеркивали, что в ходе переговоров Чжоу Эньлай выступал в качестве главного оратора от имени китайской стороны. Мао Цзэдун вставлял по ходу дела взвешенные реплики, содействуя тому, чтобы переговоры проходили в атмосфере дружелюбия, и придавая им плавный характер. При этом Мао Цзэдун особенно подчеркивал мысли о необходимости сплочения и дружбы народов двух стран, а также о том, что нужно внимательно следить за возрождением японского милитаризма. Он говорил, что японский милитаризм на протяжении длительного времени приносил горе и страдания китайскому народу. Первая мировая война предоставила японскому империализму возможность для того, чтобы навязывать свое господство Китаю, однако благодаря героической борьбе и мощным усилиям китайского народа двадцать одно требование, предъявленное Китаю Японией, хотя и обрело форму документа, подписанного Юань Шикаем, но их так и не удалось провести в жизнь. События 18 сентября 1931 года также явились началом этапа превращения Японией Китая в свою колонию. Тогда крупные мироеды, крупные милитаристы, крупные чиновники, крупные компрадоры, во главе со своим главарем Чан Кайши, создали лагерь компрадоров, людей, торгующих своей родиной. Они отступили от границ нации, сговорились с империализмом и стали утверждать, что, дескать, революция в любом случае хуже, чем империализм, а потому отдали приказ армии Северо-Восточного Китая не оказывать сопротивления и даже перебросили армию Северо-Восточного Китая с передней линии отражения японской агрессии в Северо-Западный Китай, чтобы она там осуществляла карательные походы против компартии; они также направили войска для того, чтобы подавить Фэн Юйсяна, Цай Тинкая, Ма Чжаньшаня, то есть всех тех генералов, которые оказывали сопротивление Японии. Если бы не было этой кучки компрадоров, то есть людей, торгующих своей родиной, японский империализм никак не смог бы действовать столь разнузданно на земле Китая.
Сталин внимательно слушал Мао Цзэдуна и иногда кивал в знак согласия. Однако Мао Цзэдун и сопровождавшие его лица отметили, что, когда Мао Цзэдун сказал, что во время Войны сопротивления Чан Кайши предавал интересы страны, стараясь при этом возвыситься, жестоко подавлял движение народного сопротивления Японии, Сталин нахмурился и особой радости не показывал.
Мао Цзэдун был не из тех людей, которые изменяют свою позицию в зависимости от выражения лица собеседника. Он закурил и продолжал свой рассказ.
Сталин тоже продолжал покуривать и внимательно слушать Мао Цзэдуна.
На этом заседании стороны очень быстро достигли согласия по всем основным принципиальным вопросам, касавшимся советско-китайского договора о дружбе и союзе. Молотов и Микоян, с одной стороны, и Чжоу Эньлай, с другой стороны, обменялись также соображениями по конкретным вопросам, касавшимся текста договора. [166]
Высказанные в данном разделе работы соображения основаны на анализе материалов, опубликованных в КНР. Для полноты картины представляется необходимым привести здесь и то, как отражено содержание встречи Сталина и Мао Цзэдуна 22 января 1950 года в документе советской стороны (с этим документом нас любезно ознакомил А. М. Ледовский):
166
Лю Цзечэн… С. 296–300.
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ И. В. СТАЛИНА С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ЦЕНТРАЛЬНОГО НАРОДНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА КИТАЙСКОЙ
НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ МАО ЦЗЭ-ДУНОМ
22 января 1950 г.
После приветствий и краткого разговора на общие темы состоялась беседа следующего содержания.
Сталин: Имеется две группы вопросов, которые необходимо обсудить: одна группа вопросов касается существующих соглашений между СССР и Китаем; вторая группа вопросов касается текущих дел о Маньчжурии, Синьцзяне и др.
Я думаю, что лучше начать не с текущих вопросов, а с обсуждения существующих соглашений. Мы считаем, что эти соглашения надо менять, хотя раньше мы думали, что их можно оставить. Существующие соглашения, в том числе договор, следует изменить, поскольку в основе договора лежит принцип войны против Японии. Поскольку война окончена и Япония оказалась разбитой, положение изменилось, и теперь договор приобрел характер анахронизма.
Прошу высказаться по вопросу о договоре о дружбе и союзе.
Мао Цзэ-дун: Мы еще не имеем конкретно разработанного проекта договора и имеем лишь некоторые наметки.
Сталин: Мы можем обменяться мнениями, а затем подготовить соответствующий проект.
Мао Цзэ-дун: Исходя из нынешней обстановки, мы считаем, что нам следовало бы закрепить существующие между нами дружественные отношения при помощи договоров и соглашений. Это имело бы положительный резонанс как в Китае, так и в области международных отношений. В договоре о союзе и дружбе должно быть зафиксировано все то, что гарантирует процветание наших государств, а также предусмотрена необходимость предотвращения повторения агрессии со стороны Японии. Поскольку существует заинтересованность в процветании обоих государств, постольку не исключено, что империалистические страны попытаются помешать этому.