Сталин и заговор Тухачевского
Шрифт:
При этом являлся вполне светским человеком, выдержанным, вежливым и очень остроумным, умевшим вести беседу и очаровывать.
Сомнер прошел и через Вторую мировую войну, продолжая работать в разведке, обеспечивая интересы группы армий «Север», действовавших против Ленинграда. Знал, разумеется, бывшего военного атташе в Москве Кестринга и всех его сотрудников, а также тех перебежчиков из офицеров и генералов, которые перешли на сторону Гитлера. И с ними он имел дело, полагая, как и Кестринг, что их надо организовывать в самостоятельные боевые части, но под немецким контролем. Он также имел дело с теми военнопленными, из которых пытались создать шпионскую агентуру для заброски их в советский тыл.
Когда война кончилась, Сомнеру скрыться не удалось. СМЕРШ напал на его след и скоро арестовал. Он был доставлен в Москву.
Сомнер обладал большим опытом, так как работал в разведке уже в Первую мировую войну. И, как разведчик высокой квалификации, знал еще, помимо русского, английский, финский, эстонский и шведский. Считался «специалистом по Ленинграду». Его ум с изворотливостью очень ценил Канарис, его хорошо знали в разведшколе абвера под Кенигсбергом, которой руководил полковник Шиммель, и капитан Целлариус, главенствовавший в филиале абвера в Финляндии, тоже считавшийся «специалистом по Ленинграду». Знал его и майор Гелен, возглавлявший позже в качестве полковника отдел Генерального штаба вермахта «Иностранные армии — Восток».
Учитывая бурную шпионскую деятельность, все немецкие консульства в СССР в конце 1937 г. были закрыты. Вот к этим-то, названным выше послам и посольствам, прибегала оппозиция в разные годы под всякими предлогами, стараясь получить там помощь и поддержку. Посредниками служили «свои люди» из военных и делового мира, приезжавшие по делам в Москву. Первое место среди них занимали посольства Германии, Англии и Франции. Сюда, на всякие культурные мероприятия, регулярно ходили жены высокопоставленных военных (Тухачевского, Егорова, Путны и др.), завязывая многочисленные контакты. В первые месяцы 1937 г. эти визиты очень участились, многие высокопоставленные жены превратились в курьеров своих мужей, переправляя письма в ту и другую сторону. Это дорого им потом обошлось и привело к обвинению в шпионской деятельности. Обвинения этого рода выдвигались НКВД не «просто так»! Все зарубежные посольства находились под постоянным «колпаком» советской контрразведки. Сотрудники опе— ративного отдела расставили «жучки» для подслушивания в особняке Кестринга и не раз тайно наведывались к нему и военно-морскому атташе Баумбаху в их отсутствие. Когда в мае 1937 г. Кестринг совершил «экскурсионную поездку» на автомобиле по областям Черноземья, Украины, Дона, по Крыму, Кубани и Кавказу и подготовил потом доклад для Берлина, сотрудники оперативного отдела добыли этот доклад, сфотографировали его и представили своему начальству раньше, чем он прибыл в Берлин.
Но это еще что! Знаменитый советский разведчик Николай Иванович Кузнецов (1911-1944, чл. партии с 1942), добывавший ценнейшую развединформацию во время Великой Отечественной войны в городе Ровно под видом обер-лейтенанта Пауля Зиберта, уничтоживший ряд видных немецких палачей (главный судья Украины Функ, вице-губернатор Галиции Бауэр и др.), известен и другими акциями. Он показал свои способности еще в родном Свердловске до войны, где работал на заводе, а потом в Москве. Туда его перевели (1939), поскольку он блестяще знал разговорный немецкий язык, обладал значительными аналитическими и актерскими способностями.
О другой части его деятельности, наиболее скрытной, написал позже Павел Судоплатов (Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы. М., 1997, с. 206-207), видный работник разведки и контрразведки:
«Он готовился индивидуально, как специальный агент для возможного использования против немецкого посольства в Москве. Красивый блондин, он мог сойти за немца, то есть советского гражданина немецкого происхождения. У него была сеть осведомителей среди московских артистов. В качестве актера он был представлен некоторым иностранным дипломатам. Постепенно немецкие посольские работники стали обращать внимание на интересного молодого человека типично арийской внешности, с прочно установившейся репутацией знатока балета. Им руководили Райхман, заместитель начальника Управления контрразведки, и Ильин, комиссар госбезопасности по работе с интеллигенцией. Кузнецов, выполняя их задания, всегда получал максимум информации не только от дипломатических работников, но и от друзей, которых заводил среди артистов и писателей. Личное дело агента Кузнецова содержит сведения о нем как о любовнике большинства московских
Эта информация, которую прежде бы назвали скандальной, подтверждается и другими исследователями.
Источники «интересных сведений» и в Советском Союзе были очень разнообразны. О них пишется так:
«В СССР в 30-е годы наиболее информационно насыщенной и раскованной группой, в контакте с которой находили вдохновение партийные лидеры, наркомы, военные, советские и иностранные дипломаты, была богема: писатели, поэты, музыканты, актеры и прежде всего, конечно, актрисы. С богемой дружили, с ней флиртовали. В том хмельном брожении чувств и страстей вращалась информация и обнажались настроения. Нужен был особый талант, чтобы улавливать и впитывать эти информационные и настроенческие потоки. Таким талантом обладал Кузнецов, и Ильин это понял.
Но кроме таланта охотника за информацией, нужен был талант человека, которому можно было довериться. И здесь Кузнецов не имел себе равных. А деньги и подарки — что масло для механизма. Поэтому Кузнецов вел небольшой бизнес — скупка, продажа ценных и дефицитных вещей — и весьма преуспевал на этой стезе».
«Галантный, остроумный лейтенант производил впечатление крепкого и надежного мужчины, готового быть другом и любовником, готового провернуть дело и вывернуться из любой непредвиденной ситуации. Он познавал московский бомонд на спектаклях, пирушках, вечеринках.
«…» Его видели с артистами в «Метрополе» и «Национале», он собирал компании в московских квартирах, талантливо закручивая атмосферу флирта и интриги.
А потом, очутившись в постели с утонченной блондинкой-певицей или темпераментной балериной, затевал невинные разговоры о друзьях и знакомых, выслушивал забавные истории из жизни писателей и актеров, политиков и даже вождей. Партийные деятели, наркомы, дипломаты и военные «западали» на этих же привлекательных певиц и кокетливых балерин. Ильин знал, на чем заварилась трагедия Кирова — на балеринах Ленинградского оперного. Танцующие любовницы приревновали лидера ленинградских коммунистов к официантке Мильде Драуле и постарались, чтобы ее ревнивый до сумасшествия муж узнал о приключениях своей ненаглядной жены. А маршал Тухачевский симпатизировал танцовщице из Большого и об этом, конечно, знали в НКВД». (Н.Н. Непомнящий, с. 259-260.)
При такой успешной деятельности разведки НКВД материал против Тухачевского удалось собрать очень быстро. В совокупности с другими данными он оказался сокрушительным! В пресловутой «красной папке» Гейдриха не было никакой необходимости.
ГЛАВА 14. ПЕРЕДАВАЛ ЛИ ТУХАЧЕВСКИЙ НЕМЦАМ ПЛАН БУДУЩИХ ВОЕННЫХ ОПЕРАЦИЙ?
Суд крив, коли судья лжив.
Оперативный план того времени, разработанный в спорах крупнейших военачальников, был планом смелых наступательных операций, сразу выносившихся за государственную границу. Этот план предполагал: высокую активность войск, массовое применение артиллерии, танков, десантов, завоевание господства в воздухе, выступление повстанческих частей во главе с местными коммунистами, развитие наступления в высоком темпе и быстрое перерастание тактических прорывов в оперативные, выход механизированных и бронетанковых сил на оперативный простор для самостоятельных действий и совместных рейдов с конницей, с конечным окружением, уничтожением и пленением войск противника. Именно для таких операций Тухачевский и требовал создания четырех танковых армий! Предполагалось, что две танковые армии вторгнутся на территорию Польши, по одной — на территории Венгрии и Румынии, с наступлением на столицы враждебных государств — Варшаву, Будапешт и Бухарест.
Так планировались будущие военные действия в Генеральном штабе РККА еще в середине 30-х годов. Понятно, что вопрос об этом плане и его судьбе очень важен. Ведь против маршала и его соратников выдвигаются уж очень «крепкие» обвинения: что они, «находясь на службе у военной разведки» Германии и Польши, поддерживая недопустимые секретные контакты с руководящими военными кругами этих государств, систематически передавали им секретные сведения о Красной Армии и таким образом пытались подготовить поражение страны в будущей войне, намереваясь затем со своими сторонниками захватить власть.