Сталин умел шутить
Шрифт:
Бекеша
Вскоре после войны было решено пригласить в нашу страну с официальным визитом английского фельдмаршала Монтгомери. Он прибыл в январе 1947 года. Сразу нанес официальный визит начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому.
С коротким приветственным словом Василевский вручил Монтгомери бекешу и папаху. Фельдмаршалу подарок очень понравился.
Он долго его разглядывал, спросил, точно ли это настоящая белка и какова стоимость меха. Затем решил надеть бекешу и папаху. Оказалось, что папаха была впору, а бекеша слишком длинна.
Василевский
— Дело поправимое. Завтра к утру бекеша будет доставлена вам в надлежащем виде.
Однако это не устраивало фельдмаршала, и он попросил, чтобы бекешу укоротили здесь же, при нем, он подождет. Все недоуменно переглянулись.
Минут через сорок привезли портного с машинкой. Была произведена примерка, и портной в приемной начальника Генштаба, сел за работу.
Завязался непринужденный разговор. Вспомнили дела минувших дней. Монтгомери с большой охотой и подробностями рассказал про известную нам битву под Эль-Аламейном, в которой он одержал победу над Роммелем. В третий раз выпили кофе. Наконец портной работу закончил, сделал еще одну примерку — бекеша была теперь впору. Довольный, не снимая ее, Монтгомери покинул Генштаб.
Накануне отъезда фельдмаршала И.В. Сталин дал обед в честь Монтгомери. На обед приглашалось человек двадцать. К назначенному сроку мы — военные и представители МИДа — собрались в Большом Кремлевском дворце. До начала обеда оставалось пять минут, а Монтгомери все не было. Дозвонились до резиденции: говорят — выехал. Тут же открывается дверь и в приемный зал входит Монтгомери, одетый в бекешу и папаху.
— В чем дело? — бросились мы к сопровождающим его советским офицерам. — Почему не раздели, как положено?
— Категорически отказался.
Фельдмаршал, заметив замешательство и недоумение на лицах присутствующих, сказал:
— Хочу, чтобы меня увидел Генералиссимус Сталин в русской форме.
В это время вошли И.В.Сталин и члены правительства. Монтгомери объяснил и ему, в чем дело. Сталин посмеялся, сфотографировался вместе с ним, потом Монти (как его звали англичане) тут же разделся, и начался обед.
На следующий день мы провожали Монтгомери с центрального аэродрома. Он приехал в той же бекеше и папахе, принял рапорт начальника почетного караула и улетел, не расставаясь с нашим подарком.»
Цену себе набивают
После пленарного заседания Потсдамской конференции 24 июля 1945 года новый президент США Г. Трумэн с секретным видом отвел И.В.Сталина в сторонку и сообщил, что у них есть такое оружие, которого еще никогда не было. У. Черчилль знал, о чем у них идет речь, и буквально впился глазами в генералиссимуса, чтобы увидеть, какое впечатление произведет на него это сенсационное сообщение. Вопреки ожиданиям, на лице Сталина не дрогнул ни один мускул. Всем своим видом Сталин выражал полное благодушие.
— Он не задал мне ни одного вопроса! — изумленно произнес Трумэн, когда Черчилль спросил, как весть о новой бомбе воспринял Сталин.
— Наверное, просто не понял, о чем идет речь! — заключил Черчилль.
Не подав виду, что он понял значение сказанного Трумэном, сразу по возвращении на свою виллу Сталин сказал Молотову:
— Нужно обсудить с Курчатовым, как нам ускорить наши работы.
Вернувшись в Москву, Сталин послал за Курчатовым и сказал ему: «Просите все, что нужно. Отказа не будет».
Вместе с тем Сталин обратил внимание на то, что, когда американцы теперь имеют атомную
Через три года Сталин воочию увидел грозное детище советской промышленности и науки — отечественное атомное оружие — оружие защиты мира в мире.
Не допустить нового мирового господства
Оценивая речь У. Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне (США) в присутствии президента Г.Трумэна, И.В.Сталин говорил корреспонденту газеты «Правда»:
— По сути дела, г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны, и г. Черчилль здесь не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки.
Следует отметить, что г. Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственная полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит г. Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира.
По сути дела, г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, — в противном случае, неизбежна война.
Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством Черчиллей. Вполне вероятно поэтому, что нации, не говорящие на английском языке и составляющие вместе с тем громадное большинство населения мира, не согласятся пойти в новое рабство.
Трагедия г. Черчилля состоит в том, что он как закоренелый тори не понимает этой простой и очевидной истины.
Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР. Ясно также и то, что такая установка г. Черчилля несовместима с существующим союзным договором между Англией и СССР. Правда, г. Черчилль для того, чтобы запутать читателей, мимоходом заявляет, что срок советско-английского договора о взаимопомощи и сотрудничестве вполне можно было бы продлить до 50 лет. Но как совместить подобное заявление г. Черчилля с его установкой на войну с СССР, с его проповедью войны против СССР? Ясно, что эти вещи никак нельзя совместить. И если г. Черчилль, призывающий к войне с Советским Союзом, считает вместе с тем возможным продление срока англо-советского договора до 50 лет, то это значит, что он рассматривает этот договор как пустую бумажку, нужную ему лишь для того, чтобы прикрыть ею и замаскировать свою антисоветскую установку. Поэтому нельзя относиться серьезно к фальшивым заявлениям друзей г. Черчилля в Англии о продлении срока советско-английского договора до 50 и больше лет. Продление срока договора не имеет смысла, если одна из сторон нарушает договор и превращает его в пустую бумажку.