Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953
Шрифт:
Как нацеливание коммунистического движения на принятие левой стратегии противостояния капитализму и буржуазным институтам, так и конференция по образованию Коминформа, были подготовлены Сталиным. Кроме того, на конференции было сделано главное заявление по внешней политике и международным отношениям. Сталинским представителем на конференции был Жданов, бывший ленинградский партийный вождь, ставший заместителем Сталина по идеологии. Всё лето Жданов работал над своей речью, составляя и поправляя множество черновых вариантов после консультаций со Сталиным.
Ключевым моментом было то, что послевоенный мир постепенно
«Вскоре после окончания войны прояснились два основных направления, установившиеся в послевоенной международной политике, соответствующие разделению… на два основных лагеря: империалистический и антидемократический лагерь, и антиимпериалистический и демократический лагерь… Главной лидирующей силой в империалистическом лагере являются США… Основной целью империалистического лагеря является усиление империализма, подготовка к новой империалистической войне, к сражениям против социализма и демократии, и всесторонняя поддержка реакционных, и антидемократических, профашистских режимов, и движений.
Для выполнения этих задач империалистический лагерь готов полагаться на реакционные и антидемократические элементы во всех странах, и реанимировать противников времён войны против своих союзников военного времени. Антиимпериалистичесие и антифашистские силы составляют другой лагерь, с их опорой – СССР, и странами народной демократии… Целью этого лагеря является борьба против угрозы новых воин и империалистической экспансии, консолидации демократии, и выкорчёвывании остатков фашизма»
Речь Жданова была сигналом для европейского коммунистического движения к исполнению крутого «левого» разворота в своей стратегии и политике. В западной Европе коммунисты отбросили политику национального единства и участия в послевоенной реконструкции своих стран. Реформистская стратегия, которой придерживался Сталин в конце второй мировой войны, была заменена риторикой, если не реальным поворотом к революционной перспективе коммунистических движений прежних времён.
В восточной Европе изменение в коммунистической политике было радикальным и далеко идущим. После конференции Коминформа, шаги к «коммунизации», установлению однопартийного коммунистического контроля, начали ускоряться. Этот процесс поставил под коммунистический контроль все инструменты правительства, установил государственный контроль прессы, роспуск и репрессирование оппозиционных партий, и, наконец, независимых партий левого толка, и насильственное слияние с социалистическими коммунистическими партиями (отсюда тот курьёзный факт, что в народных демократиях правящие коммунистические партии часто назывались рабочими и социалистическими).
Рост коммунистической власти предусматривал рывок «советизации» восточной Европы. Это подразумевало навязывание советской модели социализма в восточно-европейских
Коммунизация, советизация и сталинизация восточной Европы не происходила по одному сценарию. Даже до конференции по созданию Коминформа процесс по преобразованию народных демократий в коммунистические режимы советского образца продвинулся весьма далеко в ряде стран (Болгарии,Польше, Румынии и Югославии), в то время, как в других (Венгрии, Польше и Восточной Германии), были очевидны несколько иные тенденции в этом направлении.
Тенденция менее всего проявилась в Чехословакии, единственной стране в восточной Европе с установившейся традицией парламентской демократии, где коммунисты и их социалистические союзники одержали победу, получив большинство голосов на выборах 1946 года. Однако, в результате правительственного кризиса в Праге в феврале 1948 года были отстранены от власти либеральные и центристские партии, и чехословацкий эксперимент коалиционной народной демократии закончился.
Поддержка Ждановым доктрины двух лагерей обозначила окончательный провал Великого Альянса и начало холодной войны. Подобно Трумэну, Сталин принял решение, что время дипломатии и компромиссов миновало, и наступило время использовать свои силовые ресурсы для защиты того, что СССР получил в результате войны.
Сталин подвёл итоги политических событий, произошедших со времени окончания войны, в беседе с французским коммунистическим лидером Морисом Торезом в ноябре 1947 года. В последний раз перед этим Сталин встречался с Торезом в ноябре 1944 года, незадолго до того, как француз отправился домой из эмиграции военного времени, которую он провёл в Москве. Тогда Сталин побуждал Тореза сотрудничать с де Голлем и трудиться над экономическим возрождением Франции, и усилением демократии в стране.
Совершенно иначе, чем в 1947 году, Сталин размышлял тогда, смогут ли коммунисты во Франции захватить власть в конце войны, хотя он соглашался с Торезом, что присутствие британских и американских сил во Франции сделает это невозможным. Конечно ситуация была бы иной, если бы Красная Армия дошла до Парижа, говорил Сталин Торезу, который с энтузиазмом соглашался. Сталин также был бы восхищён, если бы французские коммунисты вооружились и получили поддержку, снабжаясь из советских источников, если это станет необходимо.
«Они должны вооружиться и организоваться, если они не хотят разоружаться раньше врага. Коммунисты могут атаковать и затем они смогут обороняться. Возможны любые ситуации». Это была скорее игра в войну, чем серьёзное предложение, но это демонстрировало мысли об усилении борьбы, приходившие ему в голову в то время. Как сказал Г.М. Маленков, второй сталинский представитель на конференции Коминформа, борьба не задумывалась, как неизбежный вооружённый конфликт. Желание империалистов развязать войну было всего лишь замыслом, но их способность сделать это была совсем другим делом.