Сталкер
Шрифт:
— Хм... если ты так говоришь, — протягивает Филипп. — Мой брат просто любит то, чего не может иметь.
— Например, меня? — спрашиваю.
— Всё, что у меня есть. Тебя. Компанию. Мою жизнь. — Филипп улыбается брату, что заставляет того опустить глаза и вновь погрузиться в чтение. — Артур всегда охотился за всем, что мои родители давали мне.
— Ладно... неудивительно.
— Но он этого не получит.
Я сглатываю.
— Что ты имеешь в виду?
Филипп прищуривается.
— Дело моего отца — мое. Я займу пост генерального директора после окончания
— Конечно, он будет завидовать, — понимаю я. — У тебя есть все, что он хочет. Чего все хотят.
— Именно поэтому я намерен удерживать его как можно дальше, — от темноты в его голосе у меня появляются мурашки. Что-то подсказывает мне, что братья действительно не ладят. Похоже, что впереди ждет много соперничества. И все же не могу не задаться вопросом, а все ли, что касается Артура, говорит мне Филипп. В истории всегда больше, чем одна сторона.
Филипп кладет руку мне на поясницу и направляет в фойе, прежде чем мне удается задать больше вопросов. Он сопровождает меня на кухню, где его мать разливает напитки для гостей на улице. На эту вечеринку пригашены многие, среди них также и моя семья. Мои родители думали, что это отличный способ связать меня с Филиппом.
— О, Ванесса, — обращается его мать, поворачивая голову. — Я тебя не видела.
— Извините, мэм, — отвечаю я. — Филипп просто показывал мне ваш прекрасный дом.
— Спасибо, дорогая. Ты прекрасно выглядишь в этом платье, — говорит она.
Женщина роется в кармане и достает какой-то маленький флакончик, открывает крышечку и выливает содержимое в один из бокалов.
— Что это? — шепчу я Филиппу.
— Скоро узнаешь, — отвечает он мне.
Улыбка появляется на лице его матери, когда она берет поднос и подходит к нам.
— Дорогая, не будешь ли ты так любезна отнести это гостям снаружи?
— Конечно, — говорю я.
— Извини, что прошу. Просто мы здесь очень заняты.
— Нет, все нормально, — отвечаю ей, когда беру поднос.
— О, и можешь удостовериться, что этот бокал достанется вон той женщине в одежде с меховым воротником. — Она указывает на конкретный бокал, в который ею было добавлено дополнительное содержимое.
Нахмурившись и смутившись подобной идеей, я киваю.
— Пойдем, — говорит Филипп, снова направляя меня на улицу. — Мы не хотим заставлять гостей ждать.
Прежде чем что-либо понять, я выхожу на крыльцо, иду к столу, где сидит женщина в подходящей одежде. Подходя ближе, я начинаю узнавать ее. Она напоминает мне одну женщину, с которой мой отец спорил на национальном телевидении о стремлении к равноправию. И лишь когда я останавливаюсь рядом с ней, понимаю, что это действительно она.
Женщина поднимает на меня взгляд. Мои губы приоткрываются, но воздух, кажется, застревает в горле. Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Филиппа, остановившегося у двери и спрятавшего руки в карманы. Он внимательно наблюдает за мной. По его взгляду понятно, что он бросает мне вызов... Велит принять решение.
Это оно. То, к чему все сводится. Витающее вокруг зло загнало меня в положение, в котором я вынуждена выбирать между правильным и неправильным.
Моя мать однажды предупредила меня об этом. Сказала, что наступит момент, когда мне придется сделать выбор. Какой бы он ни был, сделать его легко, а вот последствия невыносимы. Семья и удача или одиночество и нищета. Если я этого не сделаю, то потеряю свою семью, нынешнюю жизнь, и они, вероятно, убьют Майлза. Если сделаю, значит, получу все, но потеряю невиновность. Свою добродетель.
Что грядет, того не избежать.
Кто-то умрет. Майлз или эта женщина. Я или моя семья. Что мне выбрать?
Одна жизнь за другую.
Когда поворачиваюсь к женщине, она произносит:
— Наконец-то наши напитки прибыли.
Дрожащими от страха пальцами парю рядом с двумя бокалами, поскольку мне приходится делать окончательный выбор. Я говорю себе, что могу это сделать. Но это не так. Я могу это сделать. Но не в силах.
И тогда выбор делают за меня.
Женщина сама берет бокал. Я задерживаю дыхание, скользя взглядом от бокала на подносе к тому, что у нее в руке. Она подносит его к губам, и на мгновение мое сердце перестает биться. Сделай выбор. Делай выбор, Ванесса. Сделай его!
Затем она делает глоток.
Секунды кажутся минутами, когда я в ужасе разворачиваюсь на каблуках и ухожу с места преступления, свидетелями которого вскоре станут все вокруг. Я уже слышу, как она задыхается. Не проходит много времени прежде, чем бокал выпадает из ее руки, и в толпа начинают кричать.
Я сделала свой выбор.
Поставила себя, свою любовь и потребности выше чужих.
Теперь я такая же порочная, как и моя мать.
Я не в силах оглянуться назад и посмотреть, но моя мать внезапно хватает меня за руку и поворачивает, заставляя засвидетельствовать свое уничтожение.
— Молодец, дорогая, — шепчет она. Мама так счастлива, хотя каждая косточка в моем теле дрожит от ужаса от только что содеянного.
— Не говори так, — бормочу я, чувствуя себя уже виноватой.
— Почему нет? Видишь это? Это власть, — на ее лице появляется торжествующая улыбка.
— Это убийство, — бормочу я.
Она усиливает хватку.
— Как говорится в комиксах, кому много доверено, с того больше взыщут.
— Нельзя называть это доверием, если цена ему — смерть человека ради получения нами богатства.
— Она угрожала твоему отцу его должностью. Теперь она не проблема. Радуйся, — говорит мама.
Я отдергиваю руку.
— И все же ты заставила меня сделать это. Я знаю, что это была твоя идея. Старры вообще знают, во что ввязываются?
Мне в ответ сужают глаза:
— Конечно, знают. Зачем еще нам с ними становиться друзьями? — то, как она это произносит, будто это самая нормальная вещь в мире, сбивает меня с толку.
Мама обнимает меня и направляет назад в дом, когда разворачивается хаос.