Стальная кожа
Шрифт:
– Пробьемся, – равнодушно заметил самурай. – Выключить фонари и обнажить клинки. Постараемся обойтись без шума. Действуем быстро и наверняка. Живых оливийцев остаться не должно.
В подземных коммуникациях воцарился плотный мрак. Глаза привыкали к темноте постепенно. Лишь через пять минут воины смогли продолжить путь.
Мануто уверенно повернул направо. Страха перед мутантами чернокожий гигант не испытывал. Люди превратились в неясные тени. Русич оглянулся на Аято, но не сумел даже рассмотреть его лица. Как драться в подобных
Впереди мелькнул крошечный огонек. Тотчас смолкли все разговоры. Отряд приближался к насосной станции. Как и следовало ожидать, двери в помещении отсутствовали. Зато лестница сохранилась хорошо.
На ступенях стоял коренастый широкоплечий человек. Он внимательно прислушивался к шагам в тоннеле. Органы чувств у тасконцев развиты отлично. Слабые особи в городе мертвых не выживали. Перехватив дубину покрепче, борг выкрикнул:
– Кто идет? Сколько вас?
– Семеро, – спокойно ответил землянин на второй вопрос.
Речь Дойла показалась оливийцу подозрительной. Мутант отступил на шаг назад и позвал напарника:
– Глен, иди сюда! Тут чужаки из другого племени. Надо разобраться...
– Им что, жить надоело? – прорычал огромный волосатый тасконец, появляясь в проеме.
Медлительность стоила боргам жизни. На одном дыхании, преодолев двадцать метров, Мануто вонзил меч в сердце первого охранника. Второй потянулся к оружию, но было уже поздно. Клинок наемника распорол оливиийцу живот. Пытаясь удержаться на ногах, мутант подался вперед, упал и покатился по лестнице. Хрипя и отплевываясь кровью, тасконец приподнялся на локте. Кинжал Унгвара прекратил его мучения.
Воины вошли в насосную и невольно попятились назад. Взору разведчиков предстала страшная картина. На огромных металлических крюках вниз головой висели разделанные человеческие тела. Вот куда борги утащили трупы после сражения у музея!
Закрывая рот, аланцы бросились прочь из помещения. Олесь чувствовал, как к горлу подкатывает тошнотворный комок. Отвернувшись к стене, освобождал от содержимого желудок Костидис. Зрелище не для слабонервных. У некоторых туш не хватало больших кусков мяса. Оливийцы знали толк в еде. Победа или поражение заканчивались шумным пиром. С мертвыми сородичами никто не церемонился. Другой пищи здесь почти нет.
На Тино покойники не произвели ни малейшего впечатления. Миновав ряды мертвых тел, самурай подошел к металлической двери. Слегка ее приоткрыв, Аято заглянул в щель.
– Проклятие! – тихо выругался японец. – В помещении полно народу. Женщины, старики, дети...
– И что теперь? – спросил Храбров, отворачиваясь от трупов. – Двинемся дальше по тоннелю?
– Нет, – задумчиво сказал Тино. – Давай рассуждать логически: откуда мутанты берут воду? Ответ напрашивается сам собой – из глубоких скважин. А где они находятся?
– В насосных станциях, – догадался русич.
– Правильно, – кивнул головой самурай. – Упускать такой шанс нельзя. В пустыне Смерти жажда нас прикончит. Стюарт подойдет к Боргвилу через восемь дней. Мы столько не протянем. Фляги уже пусты. Воинов внутри немного. Залог успеха – внезапность.
Юноша лишь пожал плечами. Спорить с Аято не имело смысла.
Вскоре к наемникам присоединились десантники. В свете чадящего факела лица солдат приобрели неестественный бледно-желтый оттенок.
Гартен часто дышал и постоянно полоскал горло. Привыкнуть к смерти тяжело. Сержант старался подбодрить товарища, но получалось это плохо.
– Врываемся внутрь и уничтожаем всех мужчин, – произнес японец. – Никакой жалости! Проявите милосердие – и тут же получите меч в брюхо. Бастен, в твою задачу входит наполнение фляг водой. Мы вас прикроем. Уходим из станции по моей команде.
Выждав небольшую паузу, Тино резко рванул дверь на себя.
Без криков и воплей земляне вбежали в помещение. Оно имело прямоугольную форму с довольно высоким потолком. Кое-где сохранились массивные древние механизмы.
Разложив на полу грязные тряпки, тасконцы занимались своими обыденными, повседневными делами. Женщины штопали одежду, мужчины точили оружие, старики лениво играли в кости, а дети с шумом и визгом бегали друг за дружкой.
Обычная людская община. Однако в глаза сразу бросались многочисленные физические уродства боргов. У кого-то – неразвитая рука, у кого-то на лбу третий глаз, кто-то имеет на спине вместо кожи чешую, лица большинства оливийцев ужасно перекошены. Радиация превратила жителей города в кошмарных монстров. Некоторые тасконцы жевали сырое человеческое мясо.
В первое мгновение на чужаков никто не обратил внимание. Аято и Мануто двигались чуть впереди. Земляне закололи двух воинов и спокойно проследовали дальше.
Дико завизжала темноволосая оливийка с провалившимся носом, заплакали, закричали дети. В насосной началась неразбериха. Борги вскочили со своих мест и бросились к выходу.
Паника была на руку разведчикам. В толпе лучники не смогут стрелять. Наемники бесцеремонно расшвыривали мутантов по сторонам. С копьем наперевес к Олесю устремилась молодая женщина с длинными распущенными волосами.
Отрубив наконечник, Храбров ударил тасконку рукоятью меча по голове. Потеряв сознание, мутантка упала на спину.
Мимо самурая пыталась прошмыгнуть оливийка с младенцем на руках. Аято схватил ее за плечо и развернул ее к себе. Она была страшна: огромный лоб, сросшиеся брови, на левой щеке шрам, подбородка почти нет. В карих глазах женщины легко читался страх. Она судорожно прижимала ребенка к груди.
– Где вода? – спросил японец. – Говори, не то перережу глотку обоим.
– Там... – дрожащим голосом прошептала тасконка, указывая на механизм.
Тино отпустил пленницу и направился к насосам. Сопротивления со стороны боргов наемники пока не встречали.