Стальная Нелл
Шрифт:
— Пустите мальчика. Это за мной.
— Знакомый? Племянник?
— За племянника ответишь. Это — мой муж! Только он еще об этом не знает.
Две недели спустя бледно-зеленая Нелл Куинс выписалась из госпиталя. Ей рекомендовали покой и отдых где-нибудь на побережье, так что она собиралась ехать домой.
Эти две недели оказались тяжелейшими в ее жизни. Едва она пришла в себя, к ней пришли полицейские. Лечащий врач возражал, но она сама настояла на том, что сможет ответить на все вопросы. Оказалось — зря. Когда она начала рассказывать
В конце концов она все им рассказала, только это случилось позже. После того, как ее навестила Мел.
Мел сияла, как начищенный доллар. Она продемонстрировала Нелл обручальное кольцо с сапфиром и призналась, что совершенно счастлива.
— Знаешь, меня теперь совершенно не тянет на приключения. Думаю, что Шон может рассчитывать на образцовую жену. Я взяла себе несколько лекций с ноября, лаборатория вполне поместится у нас дома, а в экспедиции меня больше не затащишь.
— Я тебя понимаю.
— Присоединяешься? Будем мы с тобой, подружка, новобрачные-перестарки.
— Не будем.
С этими словами Нелл отвернулась к стенке и замолчала.
Дело было в том, что Том исчез. Он так и не появился в Сиднее после того, как их всех забрали от маори. Вначале Нелл думала, что его задержали в Маккае, стала просить врача разрешить ей позвонить туда, но в полицейском управлении Маккая ей любезно сообщили, что мистер Хэккет ответил на все вопросы и был отпущен на все четыре стороны, причем получил особую благодарность от мэра Маккая и руководства федеральной тюрьмы.
После этого Нелл пыталась сесть на телефон и обзвонить все гостиницы Сиднея, но медсестры вежливо и решительно запретили ей это делать. Они сами занялись этим, и через два дня Нелл Куинс знала, что Том Хэккет в Сиднее не появлялся. Или ночевал на улице.
Не важно, где он ночевал. Он опять исчез из жизни Нелл, и на этот раз она даже не понимала почему.
Все это она выложила Мелани и замолчала, устав от долгого монолога.
Мел кусала губы и хмурилась, а потом отколола номер — бухнулась перед койкой Нелл на колени.
— Ты что, с ума сошла?!
— Убей меня, Нелли Куинс. Вырви мой паршивый язык. Это все из-за меня.
— Что-о?!
— Я несчастное трепло, я бездонная бочка, я… я… гроб повапленный!!!
— Мел, ты в себе?
— Да в себе я, в себе, и все у меня хорошо, а тогда я была очень не в себе, Нелл, на берегу того болотца, которое он назвал лужей.
— Говори!!!
— Мне было хреново, Нелл, так хреново, что хотелось болтать, невесть что…
— Что ты наболтала?!
— Я сказала… сказала… одним словом, он знает, что Дикки его сын.
Нелл бессильно откинулась на подушки. Все стало ясно до боли в глазах, до слез, которые внезапно высохли навсегда, до зубной боли в сердце.
Вот почему он говорил о вранье! Вот почему так холодно и презрительно смотрел на нее. Конечно, ведь после подобного известия вся его жизнь выглядит совсем по-другому. Она тысячу раз могла сообщить ему о ребенке, могла поставить в известность, могла встретиться и поговорить. Теперь Нелл не хотела врать себе — конечно, могла!!! Она просто нарочно накручивала себя, придумывала несуществующую вину Тома Хэккета перед ней, назло всему миру воспитывала Дика одна, хотя никто, ни один человек не мог ей помешать найти Тома и все ему рассказать.
Своим упрямством, своей злостью, своей непримиримостью она причинила столько боли самым любимым людям. Ее отец умер, так и не помирившись с ней. Ее мать так и не осмелилась даже написать. Ее сын вырос без отца. Ее мужчина десять лет бродил по свету, вместо того чтобы жить с ней в любви и согласии.
Нелл смотрела в потолок, по исхудавшим щекам текли слезы. Что-то бормотала рядом Мелани, гладила по руке, просила прощения. Нелл не хотелось отвечать. Все ее бастионы рухнули, осталась одна голенькая, маленькая Нелли Куинс, и ей было до слез одиноко в мире, откуда она своими руками изгнала любовь, заботу и ласку.
Итак, через две недели она выписалась. Заехала на квартиру, собрала какие-то вещи и книги, окинула грустным взглядом типичное холостяцкое убежище. Даже на это ее недостало, Нелл Куинс, повелительницы погоды. Дом в Даббо Рото содержала и обихаживала верная Матауа, а эта квартирка была точным отражением души Нелл Куинс. Холодная, пустая, пыльная и нежилая.
Нелл аккуратно прикрыла за собой дверь и спустилась к консьержке.
— Если меня будут спрашивать мисс Саунд или… мистер Хэккет, отдайте им ключи. Они могут жить в моей квартире сколько угодно. Я в ближайшее время не вернусь в Сидней.
— Хорошо, мисс Куинс. Всего доброго.
Через час Нелл выехала из города и взяла курс на Даббо Рото. Ей предстоял нелегкий разговор с сыном. Как там говорила Мел? Стена лжи, которая умеет расти сама собой? Сегодня Нелл должна снести эту стену или разбить себе голову.
Дом встретил ее тишиной и пустотой. Где-то далеко, в корале, весело перекрикивались конюхи, откуда-то несся девичий смех, скрипучий голос Матауа распекал кого-то невидимого на летней открытой кухне.
Нелл быстро проскользнула в свою комнату, бросила сумку на пол, подошла к окну. Так и есть. Ричард Торп Куинс на пляже, как всегда без присмотра. Вернее, за ним присматривает Лорд, здоровенный черный пес, которого все считают водолазом, а на самом деле он обычная дворняга, но очень умная. Вон Лорд, а вон — яркая кучка одежды Дика.
Нелл внезапно почувствовала слабость и присела на кровать. Что, если она опять ошибается? Что, если нельзя вот так прямо подойти к десятилетнему мальчишке и сказать: я тебя обманывала, у тебя есть папа, и это я, твоя мама, не давала вам встретиться целых десять лет.
И что ей на это ответит Дикки?
И потом, папы-то опять нет в наличии.
Нелл набрала воздуха в грудь, потом решительно поднялась и побрела на пляж.
Дик увидел ее издали, тотчас вылез из воды и понесся к ней через весь пляж, смешно выбрасывая в стороны худые коленки и вереща от избытка чувств. Дочерна загорелый, худенький, белобрысый и кареглазый.