Стальная: по пути пророчества

Волкова Альвина Николаевна

– - Матик заметил слежку у дома.

Я насторожилась и даже перестала тереть левое запястье.

– - Когда это было?

– - Минут двадцать назад.

– - Проклятье, - от души треснула кулаком по столику, где стояла статуэтка, - Мы возвращаемся. Индир, скажи Матику, чтобы он шел искать Франчиаса. Сам оставайся дома.

– - Я понял, - пискнул Индир, - Будь осторожна, Нина. В этот раз он действительно зол.

– - Нина, с кем ты разговаривала?
– заинтересовалась мама.

– - Потом мама, потом.

***

Я умоляла маму не идти за мной - пустое, она все равно увязалась следом. Не помогли даже уговоры бабушки. Ох, не будь ее рядом, я бы так не психовала. Она капала мне на мозги, спрашивая, каким образом я собираюсь помочь Франу, чем естественно выводила меня из себя. Я скрипела зубами, но стоически терпела. Она предлагала позвонить отцу и дождаться его где-нибудь во дворике у дома, но я отмахнулась, сказав, что он просто не успеет вовремя. Да-да, ее попытки вразумить свое импульсивное дитя, ни к чему не привели, я только пуще злилась и ускоряла шаг.

Буду честной, сама с трудом представляю, что собираюсь делать, наткнувшись на преследователей, но с истинно драконьим упрямством шла вперед. Меня пугала мысль, что следящие за моим домом глирты могли напасть на Франчиаса и сейчас он где-нибудь лежит без сознания и истекает кровью. Возможно, я сгущаю краски, тем не менее, на сердце было неспокойно.

Я почувствовала это, когда мы пересекли улочку и проходили мимо арки ведущей вглубь дома, к крохотному дворику с детской площадкой и контейнерами для мусора. Тот самый. Прохожие шарахались от этой арки, словно там скрывался самый их страшный кошмар. Мама тоже отшатнулась от него, и только я почувствовала непреодолимое желание войти.

– - Мама, постой здесь.

– - Нет.

– - Мама!

– - Я сказала, нет.

– - Тогда... чтобы ни случилось. Не кричи.

– - Постараюсь.

Гулкие шаги, эхом звучащие в арке, заставили мое сердце сжаться в дурном предчувствии. Я вошла во дворик и застыла. Картина, представшая передо мной, шокировала своей фантастической жестокостью. Мертвые окровавленные тела, живописно раскиданные по детской площадке, отрубленные конечности, стойкий запах смерти и крови, инад всем этим огромное тело черной змеи, сминающее детские качели.

Оно было огромное - это тело. Каждая чешуйка размером с автомобильный диск. Этой сверхзмее не было места в крохотном дворике, она едва помещалась в нем.

– - Мама, не заходи, - сдавленно просипела я.

– - Что там?

– - Стой, где стоишь... пожалуйста.

– - Все, я звоню Владу.

– - Звони.

Я сделала шаг вперед и задрала голову. Человек? Там человек! Сощурилась, напрягая зрение до придела. Нет - это не человек. Это туловище - человеческое туловище. У змеиного тела, человеческое туловище. Боже, что это? И тут в голову закралась ужасающая мысль. Глирт!

– - Фран, - как громом пораженная, выдохнула я и прикрыла рот рукой, заглушая рвущийся наружу крик.

Кольца начали медленное движение одно относительно другого. Змей спускался со своей недосягаемой высоты. Я увидела, что в одной руке у него меч, а в другой ножны, а его глаза горят беспощадным огнем.

Я вжалась спиной в стену, стараясь даже дышать через раз. Страх ледяными тисками сжал сердце. Кишечник приклеился к позвоночнику, сделав попытку слиться с ним в одно целое. Хотелось орать до хрипоты, упасть в глубокий обморок или просто закрыть глаза и пусть все исчезнет, как кошмарный сон. Но связки свело судорогой и из глотки вырвались жалобные всхлипы. Обморок? Он упал без меня - ему тоже страшно, и мне осталось только закрыть глаза и ждать своей участи. Прости меня мама, мне не следовало тебя сюда приводить. Боже, это действительно страшно.

– - Ни-ийнас-сс, - мои колени подогнулась.

От ужаса охватившего меня, а больше от отчаяния, что не смогу защитить маму, злые колючие слезы заструились по щекам. Преодолев свой панический страх, я рискнула посмотреть на глирта. Он уменьшился в размерах, сидел напротив, на кольцах своего змеиного тела и смотрел, но его лицо расплывалось у меня перед глазами.

– - Нина, - звук упавших на асфальт меча и ножен.

Стремительное движение и я оказалась в тисках его рук. Фран сжал меня столь отчаянно, что у меня вышел весь воздух из легких и затрещали ребра. Ой, мама, он сейчас меня раздавит.

– - Фран, хватит. Мне больно! - о, голос прорезался.

Объятья чуть ослабли. Но глирт не отпускал. Он держал меня на весу и часто дышал в волосы.

– - Живая, - прошипел Франчиас.

– - Конечно, живая. Отпусти меня, - никакой реакции, - Фран?

Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

– - Фран?

Глаза распахнуты, зрачки расширены, но взгляд совершенно пустой. Что с ним? Левая часть лица залита кровью. Трудно определить, где рана: может, рассекли бровь, а быть может, и по голову ударили. Грязная ссадина на подбородке. Разбита губа. Но хуже то, что я нащупала рукой на его левом боку. Очень глубокая рана. Сильно кровоточит.

– - Фран? Очнись, Фран. Ты ранен. Отпусти меня. Фран!

– - Он без сознания, - Я вздрогнула, узнав этот голос. Он-то, что здесь забыл? Но, может это и к лучшему, - Можешь не пытаться, он не услышит тебя.

– - Станислав?

– - А ты ожидала кого-то другого? - фыркнул глирт старший, - Упрямый мальчишка, все хочет делать по-своему, а потом ищи его бессознательное тело, где-нибудь в сточной канаве.

– - Станислав, он ранен. Он должен меня отпустить.

– - Он израсходовал слишком много сил, чтобы принять свою боевую форму. На Земле это удается с большим трудом. Сам он не сможет...

– - Так помоги ему!

– - Не могу, - устало.

– - Почему?

– - Я не умею.

Я опешила. Не умеет? Разве так бывает? Пришел на помощь, а помочь не может! Или он здесь по другой причине? Хотя, какая сейчас разница.