Стальная сеть
Шрифт:
И адрес назвала.
Блин блинский! Конечно, знаю. Это же тот самый гоблин-буфетчик в забегаловке, полицейский агент.
— Твой гоблин на полицию работает. Не ходи.
Она вуальку поправила, обернулась от двери:
— Я знаю. Это неважно, Дмитрий. Мы родня.
— Погоди-ка! — остановил я её, схватил чистый листок и записку начеркал по-быстрому. — На, возьми. Отдашь ему, скажешь — срочно.
Она записку на груди спрятала, кивнула. Хлопнула дверь, простучали по лестнице каблучки.
А
Потом поправил на себе дамское платье, взял, как гоблинка, косметичку, и намазался погуще. Напялил шляпку с вуалью, глянул в зеркальце. Тьфу, срамота. Но деваться некуда — конспирация! Надо письма отправить, а в своём натуральном виде до почтамта не дойдёшь. Меня, небось, уже вся полиция с фонарями ищет.
Пришлось взять извозчика, хотя до почтамта было рукой подать. Потому что стряпчий-Талисман за мной увязался.
Посадил я попугая Микки в шляпную коробку, стряпчего отряхнул, сюртук ему поправил, и поехали мы.
На почтамте я письма отправил, доплатил за срочность. Получилось вроде телеграммы-молнии. Услуга такая.
«Не извольте беспокоиться, мадемуазель, отошлём сию минуту. Мигом домчатся! Благодарствуйте за чаевые»…
Стряпчий ждал в коляске. Меня увидел, сказал жалобно:
— Тесно. Скучно. Болит… — руками голову обхватил, сидит, покачивается.
Я извозчику пояснил:
— У барина головушка трещит с похмелья. Гони в номера!
Сказал адрес, а у самого мурашки по спине побежали. Тесно? Ой, блин… Это моему котику, то есть мелкому эльву, тело стряпчего мало стало. Скучно ему! Как бы не вылез, да не бросился новое искать.
— Извозчик, гони!
Глава 38
Трактир «Сивая лошадь», где меня ждал инкогнито из столицы, к вечеру заполнился под завязку. Дверь то и дело хлопала, изнутри валил горячий пар и запах кислой капусты.
Под окошками завывала шарманка. Ручку шарманки крутил старикан неприятной наружности.
Рядом топталась девица приятной наружности и лёгкого поведения. Девица держала корзинку и продавала билетики с предсказаниями.
На шарманке сидел чёрный попугай и доставал счастливые билетики из корзинки.
Уже развёрнутые билетики валялись кругом, выручку — мелкие монетки — девица собирала в шапку. Покупали не слишком бодро, но старик упорно крутил ручку, тряс лохматой бородой и расплывался в улыбке идиота. Похоже, ему нравился процесс.
Пару раз к шарманщику подходили серьёзные люди. Случался тихий короткий разговор, после чего серьёзные люди кивали и отходили. А шарманка с девицей и попугаем оставались на месте. Иногда из трактира выбирался хозяин, смотрел на бесплатную музыку, ухмылялся и нырял обратно в дверь.
Потом девица подхватила чокнутого дедка под руку, сунула попугая в корзинку и потащила в трактир — перекусить.
Пробралась через зал, втиснулась на лавку у самой стены, в углу. Усадила старикашку, шарманку пристроила за прилавок буфета. Буфетчику сунула денежку в ладонь. Заказала чай с пирожками.
Мальчишка-половой в сером застиранном фартуке принёс чай, поставил на стол пирожки с требухой.
Девица нагнулась над блюдечком, стала незаметно озираться из-под вуальки. В корзинке тихонько шуршал перьями попугай, грыз чёрствую сушку.
***
Сижу, пью чай. Ну как пью — вид делаю. Не лезет в меня чай этот. Хватило ещё того, со снотворным.
Стряпчий-Талисман под видом старикашки рядом сидит, улыбается как дурак. Ему нравится — новое место, новые люди. Главное, чтобы не полез тело новое занимать.
Сижу, жду офицера Митюшу. Где он? Пока я по залу трактирному пробирался, кругом поглядывал. Досадно — вуаль тёмная, в трактире свет тусклый, видно плохо.
Шумно, народишко распоясался, кто чай хлебает, кто что покрепче. Ко мне не пристают — попробовал один пьяненький, так буфетчик дубинкой по столу постучал, с намёком. Дубинка короткая, но хорошая такая, ухватистая. Пьянчужка сразу остыл, убрался восвояси. Вот что денежка серебряная делает, если её вовремя в нужную руку положить.
Ага, вижу, вот он — наш инкогнито. Выправку офицерскую ничем не спрячешь. Тоже озирается, не может меня найти. Вот, блин, свидание вслепую…
Протопал Митюша по залу, прямо возле меня остановился. Я ему потыкал в бок, говорю тонким голосом, аж самому противно:
— Мужчина, не угостите наливочкой? Так пить хочется, аж в горле пересохло.
Он на меня взглянул, отвернулся. Потом вздрогнул, посмотрел снова. Узнал.
Глаза выпучил, то ли смех давит, то ли от большого удивления.
Присел к нам, тесно, но так даже лучше, можно шептаться спокойно.
— Человек, пару чая!
Наклонился над столом, говорит тихонько:
— Прекрасно, вы меня удивили.
Мальчишка принёс чай. Поставил на стол рюмочку наливки.
Офицер Митюша тоже надуваться чаем не стал. Не любитель, как видно. Притворился, что хлебает, а сам шепчет:
— Давайте так… сейчас посидим немного и поедем куда-нибудь. Я тут номер снял, место спокойное. Там и поговорим.
Ну конечно, к нему поедем. Нашёл дурака.
— Давайте так, — говорю, — посидим немного и поедем в номера. Место я выберу.
Набычился он, не понравилось моё предложение. Подумал, покривился, наконец сказал: