Стальное княжество. Дилогия
Шрифт:
— А ты прекрати всякую хрень нести.
— Знаешь, боль все-таки забывается. Но унижение... Бьют, а ты... Понимаешь, даже не они унижают, а сам себя, тем, что не возникаешь. Вот что самое противное!
— Я знаю, что может быть хуже, — у Славки перехватило дыхание. — Бессилие. Когда у тебя на глазах бьют, а ты ничего не можешь сделать!
Алешка уперся подбородком в скрещенные руки.
— Ты не думай, я буду держаться. Мне больше ничего не остается, чтобы совсем себя слизняком не считать.
— Откуда ты только с таким дурацким характером выискался! — с досады Славка заговорил громче, но спохватился и
— Можно подумать, другим дело есть!
— Вот! — Славка приподнялся на локтях. — Я все время про это думаю! Почему именно мы? Заметь — все ровесники, это раз. Мы с Симой владеем холодным оружием — это два. Мы не силачи-гиганты и точно не принесем сюда супертехнологий. Ну не школьные же знания их интересуют! Какой-то особенной ценности в нас нет. Нас не изучают, не расспрашивают. Зачем?!
— А случайность? Ну, блин, фишки так легли и все.
— Не верю я в такие совпадения, — Славка убежденно мотнул головой.
Помолчали. Но не напряженно, когда сказать друг другу нечего, а думая об одном и том же.
— Слушай, тебе не кажется, что Рик что-то мутит? — поделился сомнениями Славка. — Он не договаривает, ты заметил? Про себя не рассказывает. Да и вообще... Он тоже будущий воин, а вон Дарл и Ласк точно не такие образованные. И знакомство у него с хорошим ведуном имеется.
— Может, он из какой-нибудь такой семьи? Местная знать?
— Ну, так сказал бы Дарлу, выкуп наверняка был бы больше! Он же продал его по дешевке. И эта странная история с его пленом. Голова кругом идет.
Не засыпали долго. Уже и языки отяжели, и веки слипались, а все казалось — о чем-то не договорили.
…Во сне Славка метался по улицам странного города — наполовину увиденного сегодня, наполовину придуманного, вычитанного в разных книгах, — и искал. То ли выход, то ли амулет, то ли дрида, то ли Алешку — что именно, мальчик так и не понял.
Глава 4
«Сегодня ровно неделя, как мы в Росвеле», — Алька проснулась, но так и осталась лежать ничком, не открывая глаз. Хорошо, что Славка вел календарь, втыкая меж досками обшивки соломинки. Иначе бы дни давно смешались, а так Аля помнила точно — это тринадцатый день их пребывания в княжестве. Как говорит Рик, сегодня пятый день Коня.
Аля прижалась лицом к ладоням, промокая влажные ресницы. Ей опять снились дом, родители. Даже не они сами, а только голоса. Так не хотелось открывать глаза! День предстоял ужасный: вчера тэм явился вусмерть пьяный, а значит, сегодня будет торчать до обеда дома. Шпынять всех подряд, придираться и раздавать тумаки. Дотянуть бы до вечера...
Самым спокойным было время между приходом ребят из трактира и полуночью. Фло уходила к себе в комнату. Ласк возвращался поздно, но ужинал дома редко, предпочитал трактиры — свой собственный или при казарме. Являлся и сразу валился спать. Вот только управляющий все время шастал по дому. Но до тех пор как магические силы разносили над городом бой далеких часов, он смотрел на занятия новых рабов сквозь пальцы, лишь бы не попадались ему на глаза да не покидали отведенной им территории — полуподвала и заднего двора.
Ребята даже облюбовали место под широкой лестницей, спускающейся с галереи. Она образовывала крышу, стеной служили поленницы дров. Некоторые толстые чурки приспособили для сиденья. Тут было приятнее, чем в темном затхлом полуподвале. Стражники на них внимания не обращали. А из-за ограды долетали отголоски вечерней жизни: разговоры, смех, стук копыт, — чужие звуки, так не похожие на шум родного города.
«Я хочу домой!» — подумала Аля и все-таки открыла глаза. Так и есть — Сима уже встала и прилипла к окну, наблюдая за стражей. Маша и Лера еще спали.
Аля обулась, одернула примятую за ночь рубашку и пошла в умывалку. Тишину в коридоре разбавляли храпы, — все остальные еще спали. Это девочкам приходилось вставать ни свет ни заря, помогать Барбе готовить завтрак для рабов. Мальчишкам хоть на полчаса, а все больше удается поспать, — позавидовала Аля. И тут же одернула себя: они слишком выматываются за день. Девочкам хоть какая-то работа достается, где посидеть можно, а эти целыми днями на ногах. А потом еще шепчутся до полуночи, у Алешки уже под глазами черно с недосыпа. Вспомнив об Алеше, Аля с досадой передернула плечом. Вот ведь экземплярчик! Нашел тоже развлечение — с Миханом бодаться. То взглянет не так, то «господина» пропустит, то голову не наклонит. А управляющий бьет, не снимая кольца. У Лешки уже вся щека опухла и воспалилась. Син и то моду взял: сам коня у Ласка принимает, к гостям Рика старается выпихнуть. Нет, мальчишек ему не жалко, да просто, если будет беспорядок в конюшне, достанется ему самому. Впрочем, еще неизвестно, что хуже — вздохнула Аля. Если Алешка ведет себя как нужно Михану, так потом с таким лицом ходит, страшно становится. Губы сжаты, глаза куда-то внутрь смотрят, и точно видят там что-то мерзкое и противное. Альку просто знобить начинает. И хоть зарекалась молчать, все одно — как выпалит что поязвительнее, чтобы посильнее зацепить. Пусть уж Лешка лучше на нее злится, чем вот такой ходит. Правда, кажется, у него уже рефлекс — как видит Альку, так сразу голову вскидывает, и в нем точно все струнки натягиваются.
Разбухшая дверь тяжело проехалась по полу. Брр, утром в умывалке еще противнее! Аля наклонилась над корытом с водой. «Я выгляжу как чучело», — подумала девочка, глядя на свое отражение. Волосы, падавшие на плечи, мешали, но собрать их было нечем. Она причесалась пятерней и состроила гримасу в импровизированное зеркало. «Мне только тесемочки на лбу не хватает, и буду совсем... хм, как кто?» Аля стукнула по краю корыта, по поверхности воды пошли слабые волны.
«Определенно, чучело», — вздохнула, когда вода успокоилась и снова показала ее лицо. Отражение в ответ сморщило нос. «Подбородок какой-то маленький, губки бантиком. Глаза... большие, но какие-то неяркие». Алька оттянула назад ткань, так, чтобы рубашка обтянула еще только намечающуюся грудь. «Ну вот, я еще и похудела. А в этой дерюге совсем как мальчишка».
Скрипнула дверь, вошла прозевывающаяся Машка. Полусонная, добралась до корыта, слегка потеснив Алю. Зачерпнула воду, ломая отражение.
— Маш, — задумчиво окликнула Аля, — ты считаешь себя симпатичной?
Удивленная Машка повернулась к ней:
— Ты чего?
— Нет, ты мне ответь. Считаешь или нет?
Маша тоже попыталась увидеть свое отражение, но вода еще колыхалась. Впрочем, она все равно бы не показала самое интересное: нежный пепельный оттенок волос, яркость веснушек, серый цвет глаза с голубоватым оттенком.