Стальной лабиринт

Зорич Александр

Наконец Святцев вновь снизошел до Растова.

– Вот гляди, капитан, как интересно получается, – сказал комдив, не отрываясь от карты. – Командование считает, что клоны смонтировали рядом с шелковой фабрикой свой самый главный орган противокосмической обороны. Они выгрузили его в разобранном виде в первый же день высадки и уже на вторые сутки приступили к монтажу. Позавчера были пробные включения – по которым, собственно, его и выявили. Если верить данным, это одновременно и глаз, и ухо… и даже чуточку задница, в смысле чуткий такой…

– Дальнобойный небось? На всю систему? – предположил Растов.

– Да… Как по мне, это проблема нашего флота, а не моя и не твоя. Если флотским этот радар поперек горла, пусть они его и разбомбят… Но это в теории. А на практике главком Пантелеев считает, что это наше, танкистов, дело – его с землей сровнять… Почему он так считает, у меня не спрашивай. – Святцев подпер лоб рукой, закрыл глаза и замолчал.

Образовавшуюся паузу, густую, как цемент, внезапно нарушил начштаба, который все время, что длился разговор, изучал обстановку на своем захватанном, потертом планшете.

– Олег Готлибович, – обратился он к Святцеву по имени-отчеству, – можно попробовать выполнить приказ по уничтожению «Инженерного замка» в форме полковой операции. А именно: контратакуем противника у высоты 74, разворачиваем на ней гаубичный дивизион, а в джунглях – батарею оперативно-тактических ракет Р-30. После чего проводим массированный огневой налет. Как раз на предельную дальность гаубиц.

– Как думаешь, а одним батальоном для захвата высоты обойтись не удастся? – спросил Святцев. – Мы ведь бедны сейчас, как церковные крысы. И в своей бедности даже, скажу тебе, нелепы…

– Вот именно что бедны. Если бы батальон был полнокровный, тогда да. А у нас сейчас любой полк численностью в довоенный батальон…

Растов вдруг понял: пора и ему вставить слово.

– Товарищи, я вчера бой провел как раз в районе высоты 74. Местность знаю как свои пять пальцев. Прошу поставить мою роту на острие удара!

– Снова рветесь в бой? – Начштаба поглядел на Растова удивленно.

– Так точно.

– Погоди, капитан, не лезь, – попросил Святцев. И, обращаясь к начштаба, полковник сказал:

– Ну, допустим, полковая операция. Сколько времени потребуется на ее подготовку?

Начштаба поскреб свою блестящую лысину. Покряхтел. И наконец выдал:

– Двое полных суток. Минимум.

– Во-от… А Пантелеев требует, чтобы двадцать часов максимум. Противоречие, да?

Несмотря на запретительный жест Святцева, Растов не смолчал. Его просто распирало:

– Товарищ полковник, так я же вам говорю! Позвольте мне! От шелковой фабрики до «Инженерного замка» – десять минут езды по пересеченке. А я же все уже продумал! Просчитал! У меня все в голове! Я даже о камуфляже уже с техниками договорился! Пройдем вдоль кряжа, освободим пленных на фабрике и без перекуров ударим по замку этому вашему…

– А пупок не надорвется, капитан? – спросил начштаба неприязненно.

– Надорвется – новый купим, – холодно ответил Растов.

По глазам Святцева капитан понял: его услышали, а его план – одобрили.

Глава 4

Что такое «Юнион Джек»

Январь, 2622 г.

Расположение 1-й роты

2-го танкового батальона

Планета Грозный, система Секунда

В родной роте Растова уже дожидался гость – толковый капитан Сечин.

Сечин пил березовый сок из жестяной банки и читал журнал «Спортивные единоборства». Журнал производил впечатление изнасилованного десятками потных и праздных рук.

– Витя?! Вот это да! – обрадовался Растов. – Какими судьбами?!

– Получил прямой приказ комдива. Пойду с тобой в рейд… Если потребуется клонского офицера изобразить, я готов.

– Серьезно, что ли? Вот это удача! Выходит, зря мне Святцев говорил: «Проси кого угодно, только не Сечина». Этого кадра, мол, беречь надо… Ограждать от всех волнений, как беременную.

– Передумал твой Святцев, – вздохнул Сечин.

– А что мрачный такой? В рейд неохота?

– Да это у меня врожденное, Костя. Я перед боем всегда мрачнею, – отмахнулся Сечин.

– Что пишут интересного? – спросил Растов, взглядом указывая на «Спортивные единоборства».

Сделал он это, конечно, для поддержания разговора. У них-то с Сечиным общих тем, кроме бокса, считай, и не было. А теперь вот вместе работать, и притом в экстремальной обстановке. Значит, надо установить нормальный человеческий контакт. По крайней мере, попытаться.

– Пока тебя караулил, про одного супертяжеловеса прочитал. Фамилия у него Бойл, он за Атлантическую директорию выступает… Кличка – Ратлендский Медведь. Семнадцать боев и ни одного поражения. И это за один сезон! Ты посмотри, рожа у него какая дикая, и впрямь медведь. Ни одной человеческой эмоции на лице. Только тупая ярость и желание удавить, сломать, сожрать… Животное в человеческом обличье!

Для иллюстрации своего тезиса про животное Сечин протянул Растову журнал, загнутый на нужной странице.

Огромная, будто кувалдой по лбу ударенная голова хорошо питавшегося пудингами и гамбургерами неандертальца. Маленькие глаза, глядящие на фотографа как на дичь. Необъятная, шире затылка, шея, переходящая в бревновидные мышцы спины и плечевого пояса. Литые мускулы, синие трусы с красными лампасами…

Вдруг Растова как током ударило.

В углу журнальной страницы – вставка: «Биография». Возле вставки – красная снежинка в белой окантовке на синем фоне!

Ну и что?

Да такая же точно, как на танке того клонского аса!