Стальные грозы
Шрифт:
Ни дать ни взять – акула в атаке!
«Тэ четырнадцатые» обрушились на хрупкие пусковые установки «Лагашей»…
Носовые батареи «Севашты» разразились фотонным смерчем…
Слаженно ударили плазмопушки «Шамширов»…
Битва входила в свой апогей.
Растов с наслаждением всадил серию осколочно-фугасных в черный парус радара «Лагашей». В тот же миг проскочившее над головой звено штурмовиков очередями автоматических пушек заткнуло самую опасную батарею на карнизе нижнего бронепояса «Севашты»…
В итоге командир авианосца отказался от своего отважного намерения вести дуэль с русскими танками. «Севашта» стремительно набрал высоту и уполз куда-то на север.
Настроение майора резко пошло в гору.
В эфире появился Зуев, его голос был хриплым и, чего уж там, сердитым.
– Растов, воюешь молодцом! Но не увлекайся, слышишь?!
– Слышу, слышу, – пробубнил Растов.
– Дальше по каньону не иди, – продолжал Зуев. – Выкуривай «Гиту» из ее берлоги. Огнем выкуривай! И стой, жди подкреплений.
– А может, сразу до «Камбиза» рвануть, а, товарищ подполковник? – несмотря на интонации спокойного, бывалого удава, Растов был действительно опьянен боем, это обстоятельство чуткий Зуев очень верно поймал.
– У «Камбиза» «ГК» – восемьсот миллиметров. Он даже если холостым даст – тебя в космос нахер сдует! – сказал Зуев. – Главное, что «Севашту» с насеста сковырнули. «Камбиз» за ним сам потянется, как теленок за мамкой. Твоя цель – ближайший фрегат. То есть «Гита».
– Ну фрегат так фрегат, – вздохнул Растов.
Глава 6
Танки против «Гиты»
Август, 2622 г. Каньон Удав Планетоид Фраский-Лед, система Посейдония
«Гита» оказалась еще опасней «Севашты».
Казалось бы, что там того фрегата? Четыреста метров стальных кишок под тонкой титанировой шкурой. Сорок шахт ракетных и торпедных пусковых установок – в такой ситуации для танков совершенно неопасных. Сотня усталых, деморализованных, плохо питающихся людей, каждый из которых не в силах дождаться ночи, чтобы хоть во сне наконец обрести химерическую свободу от опостылевших оков присяги, долга, обязательств…
Но если большинство других фрегатов для самообороны располагало лишь лазерными зенитками вроде тех, что стояли на авианосце «Севашта», то «Гита», модернизированная накануне войны по проекту «Улучшенный Киш», имела в своем арсенале три спарки автоматических стосорокамиллиметровых орудий.
Для сравнения: рота Растова после понесенных потерь тоже располагала шестью стволами достаточно близких по характеристикам пушек. Выходила, черт возьми, честная дуэль с яркими звездами в секундантах!
«Белые вороны» расстреляли по «Севаште» боезапас до последнего бронебойно-зажигательного и убрались восвояси.
«Орланы», гордые обитатели граничного слоя Х-матрицы, выжгли все топливо и тоже были таковы.
Оставались еще «Шамширы» и их многочисленные плазмопушки. Но минимальный загабаритный радиус излучения эмиттеров щита у проклятой «Гиты» был всего-то двадцать с небольшим метров. А значит, ей было достаточно приподняться работой днищевых дюз на высоту девятиэтажки, чтобы безо всякой опасности для своей устойчивости закрыться от плазмы «Шамширов» коконом непробиваемого поля.
Автоматические пушки «Гиты» пропахали перед «Динго» глубокую борозду, осколки посекли навесное оборудование, пятый снаряд серии ударил в левую скулу башни…
От сотрясения в танке что-то жалобно заскрежетало.
Мигнули экраны.
Протяжно заныл привод, затих и… башня остановилась! Кобылин отчаянно выругался.
Растов принял решение мгновенно.
– Помор, башню заклинило! Наводимся корпусом!
«Динго» резво крутнулся на месте. Пушка грубо навелась куда-то в середину корпуса «Гиты», и Кобылин немедленно выстрелил.
К сожалению, попали они совсем не туда, куда следовало бы. Вместо орудийной башни их снаряды раскурочили радиатор системы охлаждения. Вещь, конечно, ценную, но в бою не критичную.
– Назад! Все назад! – заорал Растов.
Но из шести танков роты только четыре смогли выполнить его приказ.
Из-за меткого огня «Гиты» танк номер 44 остался без ходовой, а машина комвзвода Ченцова застряла под рухнувшим ледяным карнизом…
В ответ ударили плазмопушки «Шамширов» Чадовича. Но плазма лишь без толку расплескалась по каньону, отразившись от силовых щитов неугомонного фрегата.
Убравшись с линии огня «Гиты» за выпирающий из стены каньона протяженный каменный лоб, экипаж Растова смог посовещаться в относительно спокойной обстановке.
– Надо вырубить его щиты, – сказал Помор.
Растов не спорил.
– Ясное дело! – воскликнул он. – Но где эмиттеры? Целиться куда?!
– А мне почем знать? Нас такому не учили.
– Меня, как выясняется, тоже.
Неожиданно заговорил Лунин – он успел немного прийти в себя. Хотя голос у него был как у сильно пьяного гражданина вечером пятницы.
– Надо… расстрелять генератор щита… он… сильно греется… значит… на корпусе… должны быть… панели охлаждения.
Лунину возразил Игневич:
– Греется-то греется. Только в лобовой проекции мы его совсем не видим. Целиться надо в носовые эмиттеры щита.
– Ну а эмиттеры где? – осведомился Растов.
– Их под обшивкой не видно. Но по инфракрасному каналу должны проявляться. Такие… вроде как крестики.
– Крестики? – переспросил Кобылин. – Горячие?
– Наоборот, холодные. Там жидкий гелий циркулирует. Сверхпроводимость и все такое, – пояснил Игневич.