Стань моей судьбой
Шрифт:
«Гусси, мужчины вроде него никогда не смотрят на девушек вроде тебя. Не так, как ты себе воображаешь», — эхом прошелестело из прошлого предупреждение отца.
Граф вежливо улыбнулся ей:
— Я рад видеть, что вы хорошо устроены, мисс Эллисон.
Не Люси. Не его Гусси. Но мисс Эллисон. Она уперлась каблуками в ступени, с трудом сдержавшись, чтобы не ударить его башмаком по голени.
— Если вам что-нибудь понадобится, вам или Томасу Уильяму, — продолжил Клифтон, — пожалуйста, без колебаний
Не перед ней. Перед ее отцом. Люси сжала губы, старая рана грозила обернуться чем-то худшим, чем безобразная сцена, когда она столкнет его со ступеней, как бродягу.
Нет, определенно случится нечто похуже. Она превратится в фонтан слез. Прямо здесь, на Брук-стрит. Перед доброй половиной Мейфэра.
Граф взял ее руку, быстро тряхнул, потом также поспешно отпустил, повернулся к Томасу Уильяму, слегка приподнял шляпу и пересек улицу, где парень держал поводья большого черного коня.
Пока Клифтон уходил решительным шагом, Люси пыталась дышать. Старалась успокоить скачущее сердце.
«Позови его, Люси. Скажи ему правду. Поправь его. Скажи ему, кто ты. Вдова. Даже маркиза. Настоящая леди, достойная того, чтобы быть его…»
И что потом? Беспомощно наблюдать, как он заберет все, что она любила? Как разорвет в клочки то, что осталось от ее сердца? Кроме того, аристократ, который только что повернулся к ней спиной, был скорее незнакомцем, чем человеком, которого она когда-то знала.
Ее герой. Ее Гилби.
Вот еще! Он, как всегда говорил ее отец, «один из них».
Бросив юноше монету, граф легким движением вскочил на лошадь и поехал по улице, даже не оглянувшись. Оно и к лучшему, поскольку не успел он проехать пол квартала, как дверца кареты открылась и на землю спрыгнула маленькая фигурка.
— Кто это, Люси? — Шестилетний мальчик, подойдя, взял ее руку в свою маленькую ладонь.
Ее другой скандал. Ее обожаемый малыш Микки. Она сжала его пальцы.
— Старый друг.
— Шишка? — спросил мальчик.
— Микки! Ты выражаешься, как извозчик.
Мальчик стиснул зубы, по его мнению, извозчиком быть куда лучше, чем джентльменом.
— Ну ведь так?
— Да, — ответила Люси, стараясь сдержать вздох.
— Высокородный?
— Да, граф. Он герой, Микки. Он служил Веллингтону в Испании.
— Один из джентльменов папы Эллисона? — Микки с благоговейным трепетом оглянулся на всадника.
— Да, — сказала она. — Да, был.
— И он был твоим другом? — недоверчиво спросил он.
— Да.
— Он все еще друг? — с надеждой поинтересовался Микки, он вечно приставал к герцогу Холлиндрейку с расспросами об Испании, а теперь, возможно, появился новый человек, который щедро попотчует его рассказами о том, как перехитрили Наполеона.
— Боюсь, нет, — сказала она ему.
— Плохо. — Мальчик пнул ногой камешек. — На отличной скотине он ездит. И вид мне его нравится.
На этот раз Люси не поправила речь Микки, а с улыбкой посмотрела в его темные бездонные глаза и в последний раз взглянула на лорда Клифтона, прежде чем тот повернул за угол и скрылся из виду.
Поскольку и ей его вид нравился.
Хотя она так не думала, когда впервые его встретила. Честно говоря, он ей совсем не понравился.
Заносчивый, гордый и слишком высокомерный, на свою беду.
Как Люси жалела, что больше так не думает, — тогда было бы гораздо легче примириться с его появлением. Боль снова грозила разбить ей сердце.
Глава 2
Хэмпстед
Семь лет назад
— Куда она подевалась, черт побери? — сетовал Джордж Эллисон, шагая по своему просторному кабинету, который он по привычке называл «комната с картами».
Комната занимала половину третьего этажа, окна в крыше заливали ее светом, несмотря на хмурый день и барабанящий по стеклам дождь. Чугунная печь в углу согревала кабинет, придавая ему уют.
Это святилище под карнизом, больше подходящее для ученого или увлекшегося наукой джентльмена, было царством мистера Эллисона. Сейчас он метался, как лев с занозой в лапе, и то и дело ударял тростью в пол, словно срывая зло из-за потерянной карты.
Джастин Грей, граф Клифтон, глянув на своего сводного брата Малкома, пожал плечами.
«И это тайный руководитель английской разведки?»
«Создатель грандиозной неразберихи», — почти услышал он мысль Малкома.
У этих двух мужчин были разные матери, но оба унаследовали решительный нрав и целеустремленность отца. Благодаря этим чертам характера им предстояло перебраться через пролив на континент и заняться, как любил говаривать их прославленный начальник мистер Пимм, «другим делом Англии».
Но сначала они должны были выдержать экзамен у стоявшего перед ними мужчины.
Мистер Эллисон с тростью прошелся вдоль стены, где в ячейках хранились свернутые карты всех видов. Карты городов, маршруты почтовых карет, старые пергаменты, в слабых линиях которых только пастухи могли узнать тропинки, но для человека, которому предстоит проскользнуть мимо наполеоновской стражи и войск, такие знания могли оказаться неоценимыми, даже спасительными.
— Возможно, если… — начал Малком, но его прервал взмах трости и выражения, от которых даже у бывалого матроса запылали бы уши.