Стань моей
Шрифт:
— Сюрприз, милый, — улыбнулась она и прыгнула в объятия мужчины. — я так соскучилась.
Больше всего в этой ситуации меня разозлило то, что Роман вместо того, чтобы оттолкнуть ее или что-то вроде этого, осторожно положил руки ей на талию и прижал к себе. Я ощутила себя излишней, а на глаза навернулись слёзы. Еще вчера я просила, чтобы он не сделал мне так же больно как бывший, и он обещал… а уже сегодня на моих глазах Роман обнимает Арину.
Не выдерживаю этого и просто ухожу.
Глава 34
На скорую руку я упаковывала вещи в чемоданы и торопливо вытирала слёзы, которые не собирались останавливаться. Мне было очень обидно
Перевела взгляд на часы, а потом на свои собранные чемоданы, потом хмыкнула то ли от обиды, то ли от злости или вообще от коктейля из кучи разных эмоций. Не знаю, то ли я так быстро собрала чемоданы или просто Роману безразлично, но похоже, он и не заметил моего отсутствия, потому что догонять меня никто не спешил. Вот и разбились твои мечты, Мари, не оставляя и крошечного шанса на спасение. И в этот раз на борту не оказалось спасательного круга… быстро вызвала такси и снова вытерла ладонью слёзы.
Я схватила чемоданы в обе руки и направилась во двор. Рано я решила переехать к мужчине, как и принять его предложение, ведь… все еще с самого начала казалось очень странным.
Лишь когда подошла к кухне, последний раз бросила взгляд в ее сторону, наблюдая, как Рома улыбается и шокировано с восхищением рассматривает юывшую жену, а она рассказывает ему что-то взамен. Похоже, мне не хватит места в этой идиллии. Пожалуй, не так должна завершиться эта история, ведь в романах с такой мелодрамой обычно незнакомец лечит сердце, в моей истории убивает его навечно. Не выдерживаю, потому что чувствую как душат слёзы и ухожу, захлопывая за собой входную дверь. Все, Мари. Никаких мужчин. Только ты и ребёнок.
Только здесь, за дверью, когда уже заталкиваю тяжёлый чемодан в багажник такси. Даже таксист разочаровывает, потому что не предлагает помочь. Неважно…
— Ты с ума сошла? — ругается Роман и отнимает у меня чемодан. — тебе нельзя такое тяжёлое, а ты?! — фыркнул на водителя, отпирая дверь. — за что тебе платят?
Водитель возмущается словами Ромы, но только я уже ничего не слышу и не хочу слышать. В ушах шумит, а сердце разрывает от страшной боли. Трудно смотреть на того, кого полюбила, кто позволил снова поверить. Противно видеть в мужчине, которому позволила вылечить сердце, любящего и всегда любившего другую. Всхлипываю не выдерживая, и только этим обращаю на себя внимание Ромы.
— Мария, — подходит ближе и обнимает щёки руками, вытирая слёзы. — ты куда собралась?
— Ты обещал… — шепчу только это, и слышу, как ломается мой голос. — еще вчера обещал не поступать со мной так, как поступил бывший, а сегодня… ты обнимаешь ее. Своё прошлое.
— Мари… Я же…
— Нет, Роман! — рыча. — знаешь, ты даже не заметил моего отсутствия, обиды… боли, в конце концов. Ты ничего не заметил, кроме нее. Кроме своей Арины. Знаешь, ты до сих пор любишь только ее, я стала твоей игрушкой для утех. Таким успокоительным. Мы поспешили со всем этим…
Я отступила на шаг, глядя в глаза Романа. Они горели болью, пробивающей насквозь. И мы оба знаем, что это за боль… ему болит, потому что он обидел меня, обманул. Болит, потому что не смог сдержать обещаний. Я перевела взгляд
— Все кончено, — прошептала я напоследок. — похоже, мне не дано стать счастливой.
— Мари, ты не так поняла все, — сломано прошептал Рома, но я уже не хотела ничего слышать.
Быстро села в машину, запирая за собой дверь. На этот раз водитель спрятал мои чемоданы и тронулся с места, а я чувствовала, как щеками катятся слёзы отчаяния, боли и измены.
Глава 35
Я лежала в своей комнате, разглядывая все те же обои. Да, я снова в селе, на шее у родителей после случившегося. Второй раз… Даже стыдно перед мамой и папой, что сразу бегу в их объятия и защиту. Чёрт… Я ведь взрослая девочка, просто та… которая до сих пор не нашла своего счастья и уюта. Я положила руку на свой животик, который был довольно кругленький и легко улыбнулась. Скоро нас будет двое и будет для кого жить и дышать.
— Мария, может поешь хотя бы что-нибудь? — осторожно спросила родная женщина. В ее глазах я видела такую же боль и обиду за свою дочь.
— Не хочется, мама, — покачала равнодушно головой. — совсем нет аппетита.
— Прекрати раскисать, доченька, — повелительно сказала женщина. — жалеть уже себя, лежишь здесь две недели, а у тебя под сердцем ребёнок, который тоже нуждается в здоровой маме.
— Мама… — вздохнула.
— У тебя телефон обрывается, Машка, — тяжело выдохнула мама. — он звонит тебе целыми днями, а ты даже выслушать не хочешь. Мучишь себя и его. Возможно, ты не так все поняла и не дала никакого шанса мужчине.
— Я не нужна Роману, — почувствовала, как дрожат мои губы от душевной боли. — если бы я была нужна, то не было бы той Арины в нашей жизни, понимаешь?
— Тогда почему звонит тебе? — строже сказала. — зря ты так… да делай как знаешь.
Мама покинула комнату, снова оставляя меня наедине с мыслями. Рома действительно звонит по сотне раз в день, обрывая трубку, но все напрасно. За эти четырнадцать дней мне совсем не хотелось говорить с мужчиной. Мне даже думать не хотелось, но только это просто невозможно. Роман буквально сидел в моей голове все это время, и упорно не хотел ее покидать, еще и своими звонками не давал вычеркнуть себя из мыслей. Это раздражало, потому что я понимала, что больше нас ничего не связывает. Тогда, две недели назад вернулась его Арина. Первая и чистая любовь, а я… я осталась на скамейке запасных. Собственно чего я ожидала? Думала, что между нами появилась химия, настоящая любовь.
— Маша, тут Рома звонил, — однажды озабоченно сказала мама. Я сразу поняла, что это именно тот Рома, до сих пор мой муж. — Просил, чтобы ты вышла на связь, у него что-то важное.
— Важное? — удивлённо подняла брови, пытаясь вспомнить, что именно может быть важного. А тогда… — мама, какое сегодня число?
— Двадцать пятое.
— Чёрт… — выругалась и быстро встала с постели.
— Что-то случилось?
— Да… чёрт… у нас сегодня должен быть развод, а я совсем забыла, потому что было не до этого. Где мой телефон? — торопливо начала перерывать все на столике.