Стань моим
Шрифт:
Глава 7
Её разбудил телефон. Звонки прекратились в тот самый момент, когда Аглая, вырвавшись из омута сна, протянула руку, чтобы снять трубку.
Некоторое время она лежала в оцепенении, невидящими глазами уставившись в потолок.
– Аглая?... Аглая?... Кто это?
– услышала она.
Сначала она ничего не могла понять, лишь прислушивалась к далёкому голосу. И вдруг её словно ударило током. Рука её, держащая трубку, дрогнула.
– Это Аглая?... Почему ты молчишь?...
Она шумно выдохнула.
– Да, это я...
– Аглая, мне передали твоё письмо. Я понимаю тебя. Я виноват...
Она проснулась окончательно и все подозрения, обиды и злость нахлынули на неё с новой, неожиданной силой.
– Я очень рада, что ты не потонул вместе со своей чёртовой "Чайкой"!
– почти прокричала она в трубку.
– А то я боялась, что вы наскочили на скалы! Кстати, большое тебе спасибо за приключения, которые я пережила в тот день. Тащила в горы два тяжеленных рюкзака, пёрлась с ними до деревни два часа. Хорошо хоть, люди добрые нашлись, пустили переночевать.
– Аглая, моей вины тут нет. Так сложились обстоятельства.
– Понимаю. Теперь я окончательно понимаю, что я для тебя ничего не значу. Я для тебя кукла, которой можно поиграть и бросить в любой момент. Ты, конечно, уверен, что эта кукла снова побежит за тобой, стоит лишь поманить пальцем... Ну нет! Мной нельзя вертеть, и в третий раз я тебе не поверю! Прощай! И не надо выдумывать оправданий!
Долго сдерживаемые слёзы потоком хлынули из глаз. Аглая, чтобы он не слышал её плача, быстро положила трубку.
Почти сразу телефон зазвонил вновь. Пусть звонит. Аглая упивалась этими настойчивыми звонками. Вячеслав будет оправдываться, умолять о прощении, вновь добиваться её любви, но на этот раз ему не удастся её обмануть.
Она вытерла слёзы, прокашлялась, осмотрела себя в маленьком зеркальце, и только когда почувствовала, что вполне способна владеть своим голосом, снова взяла трубку.
– Да?
– сказала она нарочито холодно.
– Аглая, только не клади трубку, прошу тебя!
– Это опять вы?
– Я люблю тебя!
– Это я уже слышала много раз, - продолжала она тем же тоном.
– Что ещё вы хотите мне сказать?
– Аглая, как у тебя изменился голос. Да ты ли это?
– У меня нет времени разговаривать с вами.
– Аглая... Погоди минуточку... Дай отдышаться... В тот день я попал в крупную передрягу. Мы так спешили, что столкнулись с другим кораблём. Во время столкновения меня здорово помяло... "Чайка" чудом осталась на плаву...
– Почему мне об этом не сказали в конторе яхтклуба?
– Да там никогда не говорят о таких вещах, чтобы не отпугнуть клиентов!
Аглая промолчала, закусив губу. Наверно, опять врёт. Но сердцу так хотелось верить в его слова!
– Аглая, я чувствую, ты мне не веришь... Тогда, если сможешь, приезжай в больницу. Надеждинская улица, дом пять. Я в двадцать второй палате на втором этаже. Звоню тебе прямо из палаты.
– Из палаты?...
– Аглая растерялась.
– Так ты... в самом деле ранен?
Она услышала, как он вздохнул.
– Больше всего я жалею, что повинен в твоём приключении. А письмо меня чуть не доконало...
Аглая с телефонной трубкой в руке рухнула на подушку. Только сейчас до неё дошло, как сурово она поступила с Вячеславом. А ведь ей приходила мысль о возможности несчастного случая, и не раз! Почему же она не прислушалась к себе, не доверилась своей любви, а вместо этого действовала как последняя эгоистка, возомнив Бог весть что?
– Ты не должна на меня сердиться, - звучало в трубке.
– Сейчас я чувствую, что люблю тебя даже больше, чем прежде. Да и ты меня любишь. Ведь любишь! Любишь!
Аглая уже не в силах была сдерживаться.
– Люблю!
– крикнула она сквозь слёзы.
– Я еду к тебе! Сейчас же еду!
Больница оказалась довольно длинным двухэтажным зданием, окружённом оградой и садом. По саду неспешно прогуливались больные. Аглая вошла в вестибюль, оглянулась на конторку у гардероба. Интересно, надо ли здесь выписывать пропуск или брать какое-нибудь разрешение на посещение больного?
– Мне надо пройти в двадцать вторую палату, - сказала она, заглянув в окошечко.
Молодая женщина в белом халате записала её имя и фамилию, и объяснила, как пройти.
Аглая поднялась на второй этаж, нашла дверь в конце коридора. С минуту она не решалась раскрыть её. Сердце гулко стучало в груди. Наконец, отдышавшись, она толкнула дверь и вошла.
В палате было чисто и белым-бело. Большое окно было наполовину закрыто занавеской, чтобы больному не мешал солнечный свет. Вячеслав лежал в палате один. Аглае бросилось в глаза, как бледно его лицо. Оно было почти таким же, как простыня и потолок.
Она приблизилась, сгорая от смущения.
– Аглая...
– глаза Вячеслава потеплели.
– Присядь...
Она села на табурет возле него, почти машинально поправила простыню.
– Что с тобой?
– спросила она.
Ею вдруг овладело беспокойство. Может, с ним случилось что-то серьёзное? При этой мысли сердце её сжалось.
– Врачи сказали, что сломано ребро. Это чепуха, - он улыбнулся.
– Я сегодня даже вставал, хотя мне это не разрешено.
– Конечно, ты должен лежать!