Станция "Самосуд"

Вольховская Ена

— Ты будто в восторге от этого места, — улыбнулась колдунья, нагоняя подругу, которая, казалось, скорость только прибавляла.

— Мама часто брала нас с мелким на работу. Тогда это была зачуханная трехэтажка с плохим оборудованием и откровенно дерьмовыми аудиториями. Знаешь, эти крошечные кабинеты с партами, которые давно пора сдать в утиль, но средств на новые нет, так что их просто латают и красят каждый год, — скривилась Рида.

Что-то подобное было и в ее школе. Хорошее образование для людей тогда еще только налаживалось, и им не повезло жить рядом со старой школой, куда господа любезно позволяли ходить отпрыскам своей прислуги, но в оборудование и ремонт если и вкладывались, то в самую последнюю очередь. За несколько

лет после войны та школа так и не получила должного финансирования, продолжая существовать на честном слове и том немногом, что могли вложить родители и сами сотрудники. Илинея же молча кивнула, чуть отведя взгляд. Она была наслышана о сомнительном положении учреждений для людей, но никогда не была там. А школа при Академии Тариони о финансовых проблемах и не слышала.

— Я даже не знаю, кто из нас больше был рад переводу центра сюда, — усмехнувшись, Рида быстрым шагом пересекла дорогу и нырнула во дворы. — Наверное, все те ребята, которым она лекции читала!

— Не знала, что Аша преподает, — прокряхтела Илинея, поправляя чехол с виолончелью, больно ударивший по спине.

— Это, вроде как, только часть ее работы. Та, на которой нам с Дорианом было позволено присутствовать.

Рида резко остановилась и задрала голову, глядя на окна четвертого этажа. В них все еще царил мрак. Хотя куда большее внимание девушки привлекли многочисленные провода, тянущиеся к крышам домов. Электрификация потихоньку захватывала крупные города, в то время, как в маленькие она лишь слегка просочилась. И даже в тех домах, которым повезло находиться рядом с электросетями, предпочитали обходиться значительно более дешевым газом. У бабули Бренан к сети были подключены лишь телефон и радио, а вот соседка Фима и вовсе отказалась от этих научных достижений.

Девушка похлопала по набедренной сумке, сняла с плеч вещмешок и стала шариться по мелким кармашкам. Спустя пару минут копошений, она с разочарованным стоном выпрямилась и направилась к подъездной двери.

— У тебя нет ключа, да?

— Обычно я не выкладываю его отсюда, — уклончиво ответила Рида. — Готовься ломиться в дверь, будто это твой последний шанс, она до будильника из принципа не встанет, — повернувшись на лестнице, сказала девушка.

Они остановились перед обитой металлом дверью с дурацкими узорами из шляпок гвоздей. Рида глубоко вдохнула и стала настойчиво, монотонно стучать в дверь. Через пару минут чертовски отлаженного равномерного звука колдунья неуверенно заглянула за плечо подруги, начиная сомневаться, что стук производит человеческая рука, а не какой-нибудь странный хитроумный механизм. Стучала девушка, вопреки собственным словам, не особо громко, не желая привлекать внимание соседей. Никакого раздражения и вообще эмоций. Будто не она долбится в дверь уже целую вечность. Минут через десять терпение все же было вознаграждено — замки защелкали и дверь резко распахнулась, чудом не прибив увернувшуюся Риду.

За порогом со скорбным видом стояла невысокая женщина в выцветшей синей пижаме с какими-то птичками. Темные волосы длиной чуть ниже лопаток растрепаны беспокойным сном; прямоугольные очки, надетые в спешке, криво съехали на нос. В руке женщина держала тяжелую сковороду, явно ненамеренная вести переговоры с нежданными гостями. Лишь после некоторого затишья она опустила руку со сковородой и качнула головой, приглашая в квартиру.

— Доброе утро, мам, — неловко улыбнулась Рида.

— Здравствуйте, — пискнула колдунья из-за спины подруги.

Девушка почему-то представляла себе мать подруги несколько иначе и, совершенно точно, не ожидала подобного приема. Хотя, кто знает, может, дело в раннем утре? Рида тоже не большая любительница этого времени суток.

Аша указала на встроенный в стену одежный шкаф в прихожей и пробурчала себе под нос, чтобы девушки шли на кухню. Пока Илинея пыталась промямлить что-то в ответ, Рида закрыла дверь на ключ и скинула пальто. Для

нее в этом месте ничего не изменилось. Разве что газовые лампы на стенах исчезли, уступив место новеньким лампам накаливания. Рида аккуратно пристроила вещмешки к стене у шкафа и заглянула в зал, где Аша приводила себя в хоть сколько-нибудь нормальное состояние.

— Лован спит? — тихо спросила Рида.

Аша замерла на месте с руками, удерживающими волосы в хвосте. Нахмурившись, Рида вошла во мрак комнаты и стала ждать ответа. Вид матери не внушал радужных мыслей. А ведь вопрос такой простой!

— Не знаю, — бесцветным голосом ответила Аша, продолжив манипуляции с волосами. — Его здесь нет.

Рида поджала губы, решив попридержать любопытство. Тон матери показался ей неожиданно жестким. Сдержав громкий вздох, Рида покинула зал и прошла в крошечную кухню, освещенную лишь уличными фонарями. Илинея, сидя на стуле, тревожно стучала ноготками по лакированному столу и судорожно подняла взгляд на вошедшую фигуру. Рида же просто опустилась на стул рядом и покачала головой.

Спустя несколько минут Аша вошла в кухню уже в коричневой блузке и брюках. Не глядя щелкнув выключателем, она зажгла на кухне свет и подошла к окну, опершись тылом на подоконник. Тишина. Дамы смотрели друг на друга, перекидывая взгляды, как мячик, и не решаясь начать беседу. В конце концов, Аша выдохнула и серьезным тоном произнесла:

— Так, мне скоро на работу, поэтому ускоренный допрос. Цель прибытия?

— Меня уволили, попытаю удачу здесь, — коротко ответила Рида, даже бровью не поведя.

— Где Дориан?

— В больнице. Сломал ногу. Обучается заочно в этом семестре.

Аша удовлетворенно кивнула.

— Илинея? — колдунья кивнула, не решаясь поднять глаза. — Рада знакомству! — тепло улыбнулась женщина. — Можете расположиться в зале, суп на плите, детали обсудим вечером, — с этими словами она направилась в спальню — заканчивать наведение марафета.

— Потрясающая женщина! — прошептала Илинея, выглядывая в коридор.

— Ага, — заторможено кивнула Рида и поднялась со стула. — Пойду, постелюсь. Голова совсем не соображает. Тебе софу застелю. Спать пойдешь — на меня не наступи, — зевнула она и оставила колдунью в неловком одиночестве. В чужом городе. На чужой кухне чужой квартиры. И так тоскливо стало… будто что-то ценное забрали.

Однако усталость быстро взяла свое и еще до ухода Аши колдунья проскочила в зал и, с трудом стянув корсаж и юбку в одной блузке и чулках завалилась спать. Как там сказала Аша? Детали вечером? Хорошая мысль. Пожалуй, даже отличная.

Илинея проснулась ближе к ночи. Плотные бежевые шторы задернуты; дверь с нелепым стеклянным окошком закрыта, но сквозь нее беспрепятственно сочился свет из коридора и дивный аромат поджарки с кусочками мяса. Колдунья, последний раз евшая перед отъездом, сглотнула голодную слюну и опустила взгляд на пол. Сейчас там красовался лишь узорчатый ковер с мелким ворсом, а тонкий ватный матрас, аккуратно скрученный, выглядывал из промежутка между стеной и шифоньером. Рядом, на витрине, в редких лучах света поблескивала эмаль «парадной» посуды, а на соседних полках стройными рядами отсортированные по названиям стояли научные труды вперемешку с какими-то бульварными романами в мягкой обложке.

Колдунья наощупь нашла брошенную вчера одежду и натянула на себя юбку. Тряхнув волосами, чтоб привести их хотя в пародию на порядок, Илинея поморщилась от приступа головной боли. Организм явно не восторгался резкой сменой режима. Шаткой походкой она подошла к двери.

— Рида? — девушка внутренне вздрогнула: осипший хриплый голос казался совершенно чужеродным.

— Она ушла за продуктами пару часов назад, — донесся с кухни голос Аши. — Скоро должна вернуться. Присаживайся!

Илинея вошла в непривычно светлую кухню, села на стул и склонила голову в ту единственную позицию, в которой она болела менее всего. Синее пламя на плите завораживало…