Станция «Солнечная долина»
Шрифт:
Голос его был полон гордости за родную державу.
– Ага, – собралась было кивнуть, но передумала: дуло все еще смотрело прямо мне в лоб. – Значит, в районе Первой мировой. Самолеты, правда, тогда уже были… кажется. Ну, не мой мир, не мои правила.
– Ты уже второй раз утверждаешь, что не из этого мира, – свернул к насущному Вихарт, не скрывая насмешки. – Легенды шпионов становятся все замысловатее. Допустим, я готов тебе поверить, если увижу доказательства.
Он смотрел на меня, лукаво прищурившись, в полной уверенности, что ничего замысловатого и удивительного я ему не покажу.
О… Только тут до меня дошла вся предусмотрительность Мороза. Вот как бы я выкручивалась, не отправь он следом мое барахло? А так я осторожно выдернула шнур, разблокировала телефон и сфоткала скептически разглядывающего меня мужчину. От моего движения тот вздрогнул. Мне и самой показалось, что я как минимум чеку из гранаты дернула, – такое напряжение царило в комнате – но Вихарт не выстрелил, даже пистолет отвел в сторону. Я не обольщалась – держал он его уверенно и при малейшей моей оплошности не промахнется.
Все так же медленно и плавно, как у тигра в клетке, я развернула телефон экраном к Вихарту. Его глаза отчетливо полезли на лоб.
– Если фотография тут и существует, то вряд ли такого качества, – уже более уверенно выговорила я. Язык немного заплетался от бушующего в крови адреналина. Все же не каждый день в меня целятся из пистолета! – И точно не прямо в телефоне.
– Телефон у меня есть. И он выглядит совершенно по-другому, – отрезал Вихарт и наклонился вперед, изучая снимок. Экран погас, мужчина моргнул, не понимая, куда все делось.
– Сейчас, тут разблокировать надо, – пробормотала я, открывая фото заново, уже в альбоме. – Позвонить я вам вряд ли смогу – сотовой сети здесь, скорее всего, нет. А вот музыку можно включить!
Вихарт требовательно вытянул руку, молча намекая отдать ему телефон, и я вложила в его ладонь аппарат. Жуть как не хотелось расставаться с частичкой родины, но лучше пусть потыкает и убедится, что таких технологий в их мире точно нет.
Мужчина покрутил плоский прямоугольник в руках, нажал на боковые кнопки, сделал снимок экрана, вздрогнув от щелкающего звука, и заблокировал телефон снова. Пистолет он убрал куда-то за спину, и я вздохнула свободнее. Кажется, диалог пошел.
– Оно выключилось, – разочарованно протянул Вихарт, отдавая мне раритет будущего. – Но ты права, сомневаюсь, что в Унтервальде смогли создать подобное. Они катастрофически отстают в технологическом развитии от Союза Долин, потому и пытались меня неоднократно похитить.
Он взглянул на меня искоса, проследил, как я снова разблокировала телефон, и нехотя добавил:
– Спасибо, что помогла мне там, на склоне. Отбиться мне удалось, но далеко я раненым не ушел бы.
– А что там вообще произошло? – вскинула я голову от экрана. У меня миллион фото, как у любого пользователя, но хотелось выбрать что-то такое, отчего Вихарт сразу бы понял, что я из другого мира, и больше не сомневался.
Прошлогодний фотоотчет из Нью-Йорка как раз подошел бы. Вот я и листала альбомы, пытаясь отыскать самый впечатляющий кадр. Где-то у меня был снимок с верхнего этажа одного из небоскребов…
– Ничего особенного, – Вихарт отвел глаза и поднялся с кресла. Я затаила дыхание и перестала копаться в телефоне. – Уже поздно, продолжим разговор завтра. Вижу, тебе есть что показать… Признаться, мне и в самом деле любопытно. Жду тебя за завтраком, – с этими словами он открыл дверь, ведущую в основной дом, и ушел.
Отступление, больше похожее на бегство, если меня спросить. Извиниться за то, что целился в безобидную меня, он и не подумал, да я и не ждала сего чуда.
Не пристрелил – уже спасибо.
Замок щелкнул, но звука поворачиваемого ключа я не услышала.
Выждав минуту, я подошла поближе и повернула массивную ручку. Дверь послушно приоткрылась. Я поспешно закрыла ее обратно и отступила на пару шагов.
Отчего-то стало еще неуютнее, чем было под дулом пистолета.
То, что это проверка, было ясно даже ежу. Мне прямым текстом предлагали рискнуть и проникнуть в кабинет или куда там еще должны стремиться уважающие себя шпионки.
Ну уж нет!
Пыхтя и отдуваясь, я подтащила к двери кресло. На его спинку, подумав, водрузила небольшую аляповатую вазочку. Если кто-то попытается открыть дверь ночью, она упадет и разбудит меня звоном.
Не хотелось бы, чтобы мне что-то подсунули, а потом обвинили в воровстве.
Руки подрагивали, как и колени. Вещи я все разобрала, а потому с чистой совестью прикорнула на уголке кровати, не занятом сушкой, и провалилась в глубокий сон без сновидений.
Разбудила меня, разумеется, вазочка – она таки разбилась.
Сквозь утреннюю дрему я услышала знакомый женский голос, причитавший над утратой. Зилья. С оглушительным скрипом ножки кресла проехались по паркету, повинуясь движению двери, и наступила тишина.
– Надежда? С вами все в порядке? – через минуту раздался робкий голос управляющей. – Тут почему-то кресло стоит. Я войти не могу.
– Да-да, сейчас! – я подскочила с кровати и поспешила вниз по лестнице. Пояснять и рассказывать, почему забаррикадировалась, не стала, хотя глаза Зильи блестели от любопытства.
– Деир Вихарт просил вас разбудить. Завтрак через полчаса, я вас провожу, – не дождавшись интимных подробностей, выдала женщина. Я согласно кивнула:
– Сейчас соберусь. Простите, я только проснулась, – и мухой метнулась обратно по поскрипывающим узким ступеням. Вот и зарядка, никаких пилатесов не надо! Попа будет как орех.
Ровно через десять минут я уже спускалась, готовая к бою. Несмотря на обилие висящих по всему мезонину нарядов, надеть мне было решительно нечего. Ну в самом деле, не парео же накручивать на себя или, того веселее, вечернее платье! Купальники, шорты, майки – вполне уместные и нужные на пляже, но совершенно бесполезные в заснеженной глуши вещи. Разве что чудом затесавшаяся уютная фланелевая рубашка пришлась кстати. Я собиралась ее накидывать по вечерам, если похолодает. Вот ее-то я и нацепила поверх одной из маек. На ногах неизменные джинсы, чудом пережившие снежную лавину без единой новой дырки, и самые простые лодочки из имеющихся. Босоножки на деревянном полу, по которому сквозило ледяным ветром, показались мне неуместными.