Становление трейдера. Часть первая
Шрифт:
– Смотри, проверяй…, считай.
Владимир не знал, как проверять и поэтому начал считать. В коробке оказалось восемьдесят изделий.
– Да, восемьдесят…
– Ну, тогда с тебя, четыреста рублей.
Владимир передал четыреста рублей в руки Сергея.
–Да, все правильно. Ну хорошо, я пошел, если нужны еще будут эти штучки… звони. Пока.
«Звони, -после ухода Сергея, задал сам себе вопрос Владимир, -куда звони, почему звони?»
Борис нашел Владимира на работе, эта была пятница и Владимир был дежурным в своем отделе документации и научной информации.
– Ну как дела, – сразу спросил он, получилось?
– Да,
Борис внимательно посмотрел на блестящие штучки в картонной коробке, которую передал ему Владимир, пересчитал их, и заулыбавшись, сказал.
– Молодец, все правильно… Я же тебе говорил, что это не сложно… На, получи, деньги.
И Борис протянул Володи десять рублей, забрав коробку с изделиями «сорок пять десять».
Потом Владимир еще раз провел такую операцию, потом еще и еще. Работа действительно была не «пыльная», но однажды, его все -таки «кинули» на двести рублей. В этот раз, он продавал большую партию изделий, где -то пятьсот штук и должен был получить за них, две тысячи пятьсот рублей. И с ним вроде рассчитались этими деньгами, и он вроде эти деньги пересчитал, но когда начал отдавать эту сумму Борису, то в пачке не хватало двести рублей.
–Но, как же так, – корил его Борис, -ты что не пересчитал, что ли…?
– Да, все пересчитал, но парень, который у меня покупал эти изделия, вел очень странно и нервно, все время меня отвлекал и задавал много не нужных вопросов, ну видимо где-то…
– Очень плохо, – мрачно сказал Борис, – я тебе, конечно, дам твои двадцать рублей (к этому времени, Борис уже услуги Владимира оценивал в двадцать рублей), но будешь мне должен двести рублей. Думаю, что со временем, ты их отработаешь. А этот случай будет для тебя, наукой!
Еще через пару месяцев, Борис, подключил Владимира, еще ездить (это кроме изделий сорок пять десять) по отдаленным точкам города Москвы и привозить фурнитуру, так называемым «шивунам» – это те, которые шили и варили первые отечественные джинсы. Владимир по наводке, Бориса, ( и в этом случае, Борис давал денег) покупал в одном месте, скажем около метро «Автозаводская» мешок фурнитуры ( пуговицы, заклепки, кнопки, лейблы) и весь этот мешок продавал у метро «Выхино» шивунам, (тоже по наводке Бориса). И у Владимира от этих операций, уже через полгода, появились в кармане приличные деньги. Так он в своем институте Африки получал сто пятьдесят рублей, а теперь с помощью Бориса у него получалось триста рублей в месяц, а то и больше. Это была зарплата старшего научного сотрудника, института Африки, в те времена.
–Борис, – говорил ему, наш герой, – я тебе так благодарен. – Благодаря тебе, мы с женой, представляешь, первый раз в жизни съездили за границу…, в Болгарию. Нам так понравилось!
– Держись за меня, – снисходительно улыбался Борис, – и все будет.
Страна подходила к своим лихим девяностым годам и как говорил Борис, два года назад – «в стране скоро произойдут большие перемены». И эти перемены наступали. Шла Горбачевская перестройка. Сначала в магазинах исчезла водка, потом табак, потом мыло, зато появились карточки на эти продукты. Постепенно в магазинах исчезло все, за пустыми прилавками стояли, ненужные продавцы и торговали… воздухом!
Владимир продолжал работать младшим научным сотрудником в институте Африки, дописывать свою диссертацию и временами, летом, ездить в совхоз. А Борис, Борис пропал из института, уволился и никак не проявлял себя в отношениях с Владимиром. Владимир опять жил на свои сто пятьдесят рублей в месяц, с женой и маленьким сыном, который только родился. Причем на эти деньги ничего нельзя было купить. «Володь, – частенько говорила жена, – сходи перед работай в магазин к открытию и что ни будь, купи».
– А что купить…?
– Да, что удастся, то и купи!
И вот Владимир шел к открытию в ближайшей гастроном и с толпой (перед открытием собиралась толпа покупателей, человек в сто пятьдесят) врывался в магазин, как наши, наверное, солдаты, врывались в рейхстаг, в мае сорок пятого. Ворвавшись в магазин, он успевал схватить с полки, пакет молока, пачку вермишели и риса… В очереди к кассе, он был двадцатым и когда минут через пятнадцать выходил из магазина, в него (в магазин), только входили пожилые люди. Они не могли ворваться в магазин, по состоянию здоровья. И войдя в магазин, они вертели головами и говорили друг другу, – «ну опять в магазине ничего нет, к какому часу не приди». Да дорогой читатель, через двадцать минут, в магазине ничего не было, кроме пустых полок. Борис оказался прав, – «в стране пошли большие перемены!»
Прошло полгода и вот в январе девяностого, Владимиру, неожиданно позвонил Борис.
– Привет Щатский. Это Борис. Как дела, как живешь?
–Да так, как-то живу, ни шатка, не валка. Видишь, чего в стране твориться.
– А я тебя предупреждал…, а ты нефть, газ… Помнишь, наш разговор в колхозе?
–Помню.
– Ну и хорошо, что помнишь, а теперь давай вот о чем поговорим. Долго ты собираешься еще сидеть в своем институте? Всякой херней заниматься…
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, твоя там диссертация, кому она теперь будет нужна?
–Но ты старик, сам -то защитился…
– Но это было семь лет назад, тогда это было еще актуально. – Одним словом я тебе предлагаю бросать свой институт и двигать ко мне. – Я тут, кооператив открыл, совместно с итальянским компаньоном. – Поэтому, даю тебе три дня, чтобы принять мое предложение. – Через три дня я жду твоего звонка, вот по этому телефону, записывай. Записал? Хорошо. Обязательно позвони.
Владимир стоял в растерянности с записанным телефоном в руках и не знал, то ли радоваться, то ли грустить. Его мысли в голове роились и крутились. – «Столько лет проработать в институте, столько сил истратить на написание диссертации, а теперь все бросай и окунайся в неизвестность. Конечно, можно попробовать у Бориса поработать, но что делать, какую работу он предложит и самое главное, сколько будет платить? А если там у него не заладится, обратного хода в институт не будет, никто не поймет. Я буду (для института) предателем. Как же Шацкий кооператором стал, начнут судачить сотрудники за его спиной. Сделался кровососом и эксплуататором народных масс».
Через три дня, Шатский, принимает для себя эпохальное решение. Он звонит Борису и говори, «что он согласен».
– Согласен. Молодец. Я знал, что для тебя это будет не простое решение, но ты сделал все правильно. Тогда я тебя жду завтра по адресу, Сухаревский переулок, дом шесть. Заходишь в подъезд, поднимаешься на второй этаж, перед собой увидишь желтую дверь. Смело толкаешь ее, и ты в моем офисе. – В каком часу прийти… спрашиваешь? Ну, скажем, часа в три. – Тебе удобно в это время? – Удобно. Хорошо. Ну, давай, до завтра.