Становление
Шрифт:
— Знал. Кстати, ты тоже, как понимаю, знала. Почему тогда испытала такой шок, завидев седые волосы?
— Общеизвестный факт, но сталкивалась с ним всего один раз, когда однажды увидела архимага-универсала Сирентиона. У того только выразилось это несколько иначе. В результате поимки им астрального демона и увеличения могущества за счет объединения изначальных составляющих, у архимага выросли три небольших рога.
На планете есть еще один маг, способный потреблять астральных демонов?
— Это может любой маг, способный выходить в средние слои, —счел нужным прокомментировать
— А где сейчас находится Сирентион? — поинтересовался у женщины.
— Погиб. Ушел в Астрал, и более не вернулся, — развела она руками.
— Я же говорил! Стал этот Сирентион закуской более сильному астральному демону.
— Аральта, у меня есть к тебе маленький вопрос. Не прогуляешься со мной? — не дожидаясь ее согласия, подхватил за локоток, и повел в сторону тренировочного корпуса. — Почему ты включила меня в команду? Тебе не кажется, что мой уровень слишком разнится с уровнем обычного студиоза? Да и не студиоза тоже.
— Поначалу не хотела, — призналась она. — Раний настоял, сказав, что не будет больше заниматься командой, если ты не окажешься в итоговой заявке. Он уже девять лет сидит без трофея, постоянно оказываясь то на втором месте, то на третьем. А сейчас увидел реальный шанс, наконец, взять его. Насчет разницы в магическом уровне не переживай. Формально мы в полном праве включить тебя в команду Университета, так как ты не являешься полноценным магом.
— В смысле? — я был поражен ее последними словами. Вот те раз! Работаю над своим развитием, работаю, а меня, оказывается, и за полноценного мага не воспринимают!
— Это, тем не менее, так, — Аральта взяла в руку другой мой локон, и принялась его рассматривать. — Пока не получишь диплом любого из учебных заведений, ты, несмотря на весь свой огромный потенциал, не будешь считаться полноправным магом. И сейчас, обучаясь в Университете, с юридической точки зрения ты не более чем студиоз, пусть и весьма могущественный.
— Любопытная трактовка, — перейдя на магическое зрение, посмотрел на свои волосы, находящиеся в руках Аральты. Поразительно. Они светились подобно силовым линиям! При тщательном рассмотрении можно было даже заметить искорки энергии, проскакивающие по ним. Требуется маскировка. Однозначно. Что я и сделал, слегка видоизменив маскирующее плетение, в результате чего волосы тут же приобрели свой обычный золотистый цвет.
— У тебя есть сомнения относительно своего участия в соревнованиях? — Аральта с видимым сожалением выпустила локон из рук. — Скажи, если это так и я заменю тебя на другого студиоза.
Я поколебался, но вспомнив состояние, охватившее меня несколько минут назад, когда все показалось мелочным и незаслуживающим моего "высочайшего" внимания, решился:
— Оставляй, — меня охватила злость на свое кратковременное помешательство. Если так пойдет и дальше, то я рискую остаться совершенно один, сочтя общение со всеми остальными не достойным своей персоны. Срочно нужно лечить "звездную болезнь". И первым шагом будет мое участие в соревнованиях. Решение, принятое вопреки моему разыгравшемуся эго. — Сделаю все, от себя зависящее, но кубок будет наш! — сказал вслух скорее для самого себя, нежели для Аральты.
— Хорошо, — Аральта вдруг
— А мне опоздание не грозит, — за время разговора мы практически достигли нужного мне корпуса. — До встречи.
Глава 9
Тремор Санчийский долго смотрел на разговорный амулет, лежащий перед ним на столе, прежде чем решился взять его в руки. Прикрыв глаза, и еще раз в уме все взвесив, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, а затем нажал на серый камешек, вправленный в пластину амулета. С тем поначалу ничего не происходило, но герцог не волновался, прекрасно зная, что вызов идет. Просто абонент, владеющий вторым амулетом, пока не активировал его.
Через несколько тим камешек засветился мягким зеленоватым огнем.
— Здравствуйте, Ваше Высочество, — Тремор выпрямился в кресле, расправил плечи и нервно потер ладони.
— Здравствуй, Тремор, — герцогу показалось, что голос собеседника был нетерпелив, точно он был чем-то занят, и не особо хотел разговаривать. Поэтому Тремор поспешил с ответом:
— Ваше Высочество, у вас есть возможность уделить мне определенное время? Хотелось бы встретиться и обсудить некоторые вещи.
— Насколько срочно вам это надо? — полюбопытствовал собеседник.
— Вопрос жизни и смерти. В прямом смысле этого выражения, — Тремор протер лоб, почувствовав, как по нему струятся капельки внезапно выступившего пота. Он был чрезвычайно взволнован, так как от результатов данных переговоров многое зависело. Слишком многое! Новый срок, отведенный императором на окончательное урегулирование проблем с эрцгерцогом, стремительно истекал. Киркул скорректировал его очень неожиданно, значительно сократив отведенное ранее время до жалких двух декад. Что и озвучил на вчерашней аудиенции.
— Завтра с утра устроит? — предложил собеседник.
— А занятия? — несколько удивился Тремор, помнивший об учебе, ограничивающей Палаэля в личном времени.
— Разберусь как-нибудь, — в голосе собеседника промелькнуло раздражение, исчезнувшее в следующей фразе, в которой он счел нужным пояснить. — На завтрашних занятиях ничего нового для меня не будет. Так как?
— Согласен! — выпалил Тремор. — Предлагаю провести встречу в моей резиденции. В десять кварт утра.
— Хорошо, буду, — камень погас. Это означало разрыв связи, инициированный второй стороной. Герцог даже не успел предложить свою карету, должную привезти Палаэля в резиденцию.
— Буду ждать. До свидания, — зачем-то попрощался Тремор, глядя на серый камень разговорного амулета. Связи-то все равно не было, и собеседник его уже не слышал.
— Чем сильнее маг, тем сложнее с ним находить общий язык, — пробормотал он, поднимаясь со своего места. — Очень надеюсь, что на завтрашних переговорах удастся достигнуть нужного результата. Иначе придется задействовать второй вариант, абсолютно не гарантирующий мою победу. И даже в случае положительного исхода, род Санчийских будет весьма обескровлен, что наверняка приведет к нападкам на нас различного рода стервятников, всегда стремящихся урвать себе хоть что-нибудь от ослабленных противостоянием родов.