Становление
Шрифт:
— Мам, скажи мне честно, ты любила папу хоть немного?
— Любила и до сих пор люблю. Но эта любовь не такая, какая у меня с Тором. Тор для меня всегда будет на первом месте, ведь он мой духовный супруг. Ричарда я люблю по-своему и мне безумно больно осознавать, что он может уйти в любой момент. До этого момента я никогда не сталкивалась с потерей близкого человека. Мы живем тысячелетиями, и в основном умираем на поле битвы либо когда сами решаем уйти на покой в Вальхаллу. В такие моменты прощаться не так больно и отчасти правильно. Но что касается Ричарда, то мне на самом деле страшно лишиться его и я не могу осознать тот факт, что никогда его больше не увижу.
— Мам, если все мы Боги, разве нельзя как-то исправить его состояние и вылечить его?
— Не знаю, Лив. Я никак не могу влиять на такие аспекты жизни, как и твой настоящий отец. Локи тоже здесь бессилен, поскольку его отрасль немного иного формата.
— И что, ты не знаешь никого, кто мог бы нам помочь?
— Нет, Лив. Что касается жизни и смерти, даже Боги не могут совладать с общевселенским ходом жизни. Он цикличен во всех существующих мирах. Поэтому, его никак не изменить никому из существующих сущностей.
— Это нечестно. Папа не заслужил смерти, и я не могу потерять его. Он слишком дорог мне и я люблю его!
— Я знаю, детка — мать придвинулась ближе ко мне и взяла меня за руку — И я, как и ты, не могу смириться с этой мыслью. Это слишком больно и тяжело.
— Ты знаешь, что для меня значит папа и как он мне необходим. Я не знаю, как я буду жить без него.
— Милая, я знаю, как ты и Ричард любите друг друга. Он не меньше твоего любит тебя. Ричард всю жизнь посвящал тебе все своё время и отдавал всю свою любовь только тебе.
— Мам, я не хочу мириться с тем, что папа умрет. Мы должны помочь ему!
— Все люди по-разному реагируют на смерть. Твой разум был подобен смертным всю твою жизнь, и ты реагируешь соответственно. Но, Лив, иногда стоить быть сильнее, чем ты есть и мужественно переживать все трудности.
— Я не знаю, как с таким можно смириться — из моих глаз выступили слезы — Я все ровно хочу постараться найти способ помочь отцу и спасти ему жизнь.
— Попробуй. Я не имею права запрещать тебе или отговаривать тебя от этой затеи. Если ты считаешь это правильным, то кто я такая, чтоб препятствовать тебе.
— Знаешь, одна моя подруга любит использовать в своей речи разнообразные выражения. И говоря ее языком, надежда умирает последней.
— Лив, я попрошу тебя заняться этим после того, как ты восстановишься и придёшь в себя. Ты сильно пострадала и у тебя несколько переломов по всему телу. Медики сказали, что ты чудом осталась жива и не стала инвалидом.
— Все мы знаем, что это не чудо, а всего лишь моя божественная генетика.
— Знаем. Но это не меняет того факта, что ты пострадала и довольно серьезно. Поэтому, постарайся взяться за себя и лишний раз не подвергать себя излишним нагрузкам.
— А как же наши тренировки?
— Пока никак. Мы возьмём перерыв до того момента, пока ты полностью не встанешь на ноги и твои травмы не пройдут.
— Хорошо — я обречённо вздохнула и откинулась на спинку своей кровати — Мам, я хочу есть. Принесёшь что-то из еды?
— Конечно! — мать подскочила на ноги и направилась в сторону выхода из палаты — И мне надо сообщить Тору о том, что ты пришла в себя и ты в порядке. Он там с ума сходит и слишком сильно нервничает, что на моей памяти происходит впервые.
— Том нервничает? Это что-то новое. Чтоб Бог грома и сильнейший воитель во Вселенной истерил? Нас случайно не ждёт конец света?
— Лив, не стоит копировать Локи в поведении. Это немного раздражает.
— Ладно, ладно. Но я пользовалась сарказмом задолго до его появления в моей жизни.
Мать принесла мне еды, которая была совершенно отвратительной на вкус. Больничный рацион для меня был чем-то непереносимым, но выбора у меня не было. Пришлось есть то, что имелось в наличии. После того, как мама позвонила Тому, тот стал порываться приехать ко мне, но врачи запретили лишний раз беспокоить меня без надобности. Мать по телефону заверила Тома, что мне ничего уже не угрожает, но мне требуется покой и отдых. Тот нехотя согласился с матерью, пообещав при первой возможности приехать. Впервые за долгие месяцы я бесцельно лежала с пустой головой. Доза обезболивающего лишила меня умственной деятельности, из-за чего я смогла позволить себе бесцельное существование и небольшой перерыв от своих планов и тревожных мыслей.
Через неделю мне наконец-то разрешили покинуть стены клиники. Моя сломанная рука все ещё болела и была плотно зафиксирована с помощью протеза. Это создавало мне множество неудобств и сложностей. По прогнозам врачей через три недели все должно было пройти, и я снова должна была быть в хорошей форме. Подобный факт сильно злил меня и вызвал во мне некоторую ярость. Мать попыталась успокоить меня и убедить в том, что я поправлюсь намного раньше назначенного срока. В итоге, когда я собрала свои немногочисленные вещи, мы с матерью направились в сторону выхода из клиники. Как только мы вышли на улицу, ко мне подбежал Том и крепко обнял меня.
— Лив, скажи, смотря прямиком мне в глаза, как ты могла попасть в подобную ситуацию?
— Прекрати давить на неё — мать с обвинением покосилась на Тома — Она все ещё восстанавливается и ей нужно набираться сил. А твои нападки в адрес Оливии точно не помогут ей в восстановлении.
— Мам, я в порядке — я улыбнулась, впервые наблюдая, как мать защищала меня перед Томом — Том, я уже говорила, это была банальная случайность, не более.
— Случайность? Которая за малым не стоила тебе жизни?
— Том, я жива и мне ничего не угрожало. Врачи сказали, что я ещё легко отделалась. За что я должна благодарить свою генетику — я засмеялась, желая снять возникшее напряжение — Я в порядке. Тебе не за что волноваться и не стоит так бурно реагировать.
— А как я ещё должен реагировать на новости о том, что моя единственная дочь попала в автокатастрофу? Лив, я же теперь с ума сойду, когда ты будешь ездить самостоятельно.
— То есть, ты был готов отпустить меня на бой с твоим отцом и всесильным Богом, а за руль ты меня не пустишь? — я ещё громче засмеялась, наслаждаясь возможностью поддеть Тома.