Star Wars: Невольный страж Галактики
Шрифт:
Трое дозорных и еще два человека находившихся за пределами убежища погибли, а еще нескольких человек посекло осколками. К счастью ракетный удар не повторился и благодаря датчикам мы смогли вырваться из намечавшегося окружения без боя, после чего рассеявшись двинулись к заранее обозначенным местам встречи. Я оказался в группе с отцом и одним раненым, которому осколками камня повредило челюсть из-за чего он не мог нормально говорить. В единственную ночь которую мы провели без толковой медицинской помощи на перевалочном пункте я не смог уснуть из-за того, что он постоянно стонал от боли, а на следующую ночь бессонница мучала меня из-за тишины и иррационального
После этого случая мы стали каждые несколько недель менять местоположение лагеря, а я потребовал несмотря на возраст начать тренировать меня всерьез. Согласие удалось выбить с трудом и только после того как я начал тренироваться самостоятельно и довольно погано, по словам окружающих.
Месяцы пролетали теперь так же стремительно как раньше дни. Свободного времени совсем не оставалось, да и для чего бы я его использовал? Наверное, можно было попробовать медитировать или двигать камешки силой мысли, но в окружающем лихорадочном калейдоскопе я и близко не чувствовал внутреннего покоя. Я толком не заметил наступления оказавшейся очень мягкой в этих широтах зимы, ведь она больше напоминала родную осень, а спустя несколько тысяч заряженных батарей, очищенных овощей и заштопанных курток, уже объявили о том, что началось лето. Так произошло несколько раз подряд.
Единственным событием, выбившимся из рутины, стала сделка с контрабандистами на которой я впервые встретился с инородцем. Отец не хотел брать меня с собой. Но я уже изрядно подросший и окрепший настоял на своем, пригрозив что иначе все равно отправлюсь вслед за ними и ничем хорошим это не кончится. Ведь это была возможно единственная для меня возможность увидеть хоть кого-то кроме врагов и ополченцев на долгие годы вперед, и я был готов вцепится в неё мертвой хваткой.
Контрабандистами оказалась группа из нескольких салластанцев. Невысокие, черноглазые гуманоиды с обвисшими словно мешки щеками выглядели очень непривычно, но вели дела бойко и даже дружелюбно. Они прибыли на небольшом и неприметном коррелианском фрахтовике загруженном полезными в партизанской войне устройствами и особым заказом, которым оказалась пара пусковых установок с дорогостоящими самонаводящимися боеприпасами.
Судя по разговору, в котором мне конечно нельзя было принимать участия, инородцы не скромничали и за каждую установку с ракетами содрали сумму эквивалентную двадцати тысячам кредитов. Еще тридцать тысяч ушло на датчики движения, ремонтные наборы, глушили и устройства перехвата сигнала. Похоже после этого казна нашего отряда опустела в лучшем случае на две трети, а салластанцы отправились обмывать появление возможности купить корабль поновее.
Никому не понравилась эта сделка, но по словам отца это был самый надежный поставщик из всех имеющихся. С новым оборудованием часть из которого была передана другим отрядам в обмен на винтовки и припасы, удалось устроить еще несколько удачных вылазок. Все это снова происходило без моего участия, но я не могу сказать, что после всего пережитого меня это расстраивало. В лагере никогда не было безопасно, но и катастроф благодаря всем предпринимаемым нами мерам предосторожности удавалось избегать.
Поэтому я вовсе не был в восторге, когда спустя пару недель после того как моему нынешнему телу исполнилось четырнадцать, отец сообщил что на следующий день мы вместе отправимся на вылазку. Благо он тут же объяснил, что задание не боевое и мы должны будем раздобыть кое какие припасы в удаленном городке и возможно
Глава 3. Все становится слишком сложно.
В ожидании новых впечатлений я проснулся на пару часов раньше обычного и принялся собираться в дорогу. Чуть позже ко мне присоединился и Ивинг проверивший как уложены вещи. Попрощавшись с «матерью» и не найдя «брата», уже ушедшего на охоту мы двинулись в путь.
Практически до опушки мы двигались как партизаны, но за считанные минуты до выхода на дорогу остановились в схроне, где переоделись в чистую городскую одежду. Вместо привычного камуфляжа и кепки на мне оказалась яркая легкая рубаха, шорты до колена и широкополая шляпа, защищающая от солнца и позволяющая частично прикрыть лицо.
– Ну как я выгляжу? – спросил я, крутанувшись на месте и радуясь возможности кардинально сменить гардероб.
– Отлично, прямо как я в молодости.
– Эй! Надеюсь это не значит, что вещи вышли из моды лет тридцать назад! Я бы не хотел подвергать наш поход риску ввязываясь в драку с изнеженными, но наглыми городскими ребятами.
– И откуда только у тебя в голове подобные рассуждения берутся? Нет, они не настолько старые, но если они тебе не по душе, то купишь в городе что-то другое.
– Это как я интересно куплю? Я кредиты только издалека видел!
– Вот это мы сейчас и исправим, только на рынке толку от кредитов будет мало. Держи, ровно двадцать пять блестящих тругутов, – сказал Ивинг протягивая мне кошелек с хаттскими монетами и давая наставления, – трать только на то что нравится, я их специально для этого отложил. Ты у меня уже совсем взрослый, так что не буду пытаться отделаться мелочью, к тому же считай это запоздавшим подарком на день рождения.
– Класс! Спасибо папа, первые карманные деньги! Ну все теперь нужно выходить, мне уже не терпится их потратить! – я бы в восторге и тут же направился в сторону дороги.
– Эй! Девмар, ты кое что забыл, – сказал Ивинг указывая на мой бластер с которым я и не подумал расстаться, – в городах дети с такими «игрушками» не ходят. Оставь нож на крайний случай, но о бластере и речи идти не может.
Кивнув я нехотя отдал оружие и вскоре, мы двинулись в путь. Из-за того, что почти вся немногочисленная техника которая имелась у нас в схронах была замечена в операциях, предстояло несколько часов топать пешком, чтобы потом устроиться в кузове пассажирского спидера периодически отправляющего из крупного села в город.
Благо дорога прошла без приключений и как раз ко времени, когда на улицы опустилась вечерняя прохлада я, вертя головой во все стороны пересек границу городка, названного еще первыми поколениями колонистов Хартоном. После леса современные многоэтажные конструкции возвышающиеся в центре города вызывали восторг, да и малоэтажная застройка, доминирующая в большей части районов города, была чудо как хороша.
Большая часть окраинных зданий была ровно выкрашена светлой краской устойчивой к солнечным лучам и практически никто не позволял дать этой краске облупиться и обнажить стены. Летом были очень популярны навесы возле дверей из любых материалов от домотканых полотен, до плотных синтетических навесов, а в их тенях часто можно было увидеть группки отдыхающих людей и инородцев.