Star Wars: Выбор принцессы Лейи

Волвертон Дэйв

– Смейся, смейся, косматая башка!
– сказал Хэн.- Но позволь тебе кое-что сказать: к концу поездки Лея поймет, что любит меня. Если ты еще не заметил, прошло всего четыре дня, а она уже изменила свое отношение.

Чубакка прорычал что-то пренебрежительное…

– Ты прав, - удрученно проговорил Хэн.
– Раньше Хат потеплеет, чем она. Наверное, в ваших краях брачные обряды куда как проще. Когда у вас кто-то любит женщину, то просто кусает ее за шею и волочит к себе на дерево. А у нас все не так. Мы готовим

женщинам изысканные обеды, делаем комплименты, обращаемся как с госпожами.

Чуви насмешливо захохотал.

– Да, иногда приходится стрелять в них и одурманивать, и затаскивать в космические корабли, - признал Хэн.
– Так что я, может быть, не намного культурнее вуки. Но я стараюсь. В самом деле стараюсь.

– Хэн, эй, Хэн!
– позвала Лея с дивана.- Первое блюдо готово? Я проголодалась, а ты знаешь, какой несносной я становлюсь, когда голодна!

– Вот-вот будет готово, принцесса!
– любезным тоном крикнул Хэн, открывая духовку.

Он попытался краем передника ухватить кастрюлю с пряным языком ариака, обжегся, но, вскрикнув и засунув палец в рот, все же успел достать из кастрюли шмат языка и вывалить на блюдо. Язык оказался почему-то более синим, чем должен был быть. Хэн засомневался, уж не передержал ли он язык в духовке или не был ли язык подпорчен. А может, он переборщил с порошком джу?

– Как там, готово?
– снова поинтересовалась Лея.

– Несу!
– крикнул Хэн.

Он постелил на голограммную доску красную скатерть. Канделябры уже горели. Лея выглядела импозантно - в ослепительно белом костюме, отделанном жемчугом. В ее темных глазах плясало пламя свечей. Со словами: "Кушать подано!" - Хэн поставил блюдо на стол.

Лея вопросительно посмотрела на него и кашлянула.

– Что?
– спросил Хэн.- Что на этот раз?

– Разве язык арика надо есть целиком? Хэн посмотрел на лежащий рядом с блюдом Леи вибронож. Он видывал, как Лея тупым мачете прорубала себе путь в джунглях. Видел, как принцесса осколком стекла.перерезала веревки на руках. Он даже видел, как она разделывала какое-то болотное чудище заточенной палкой, не идущей в сравнение с острейшим виброножом…

– Конечно, сейчас нарежу,- покорно сказал Хэн.- С удовольствием.

Он взял нож и стал делить язык на порции, но, дойдя до половины, решил подстраховаться:

– Как кусочки, ничего? Может быть, ты любишь потолще или потоньше? Нарезанные вдоль или поперек?

– Кажется, хорошо,- сказала Лея, и Хэн, закончив резать, сел и взял салфетку. Лея опять кашлянула.

– Что еще, моя радость?
– спросил Хэн.

– Ты собираешься сидеть за столом в этом грязном переднике? Это не очень аппетитное зрелище.

Хэн вспомнил поле боя на Миндаре, где они с Леей делили сухой паек, а вокруг валялись трупы гвардейцев.

– Ты права, - сказал он.
– Сейчас сниму. Он встал, снял

передник, повесил его на крючок и вернулся на место. Лея третий раз кашлянула.

– Да?
– спросил Хэн.

– Ты забыл налить мне вино, - сказала она, глядя на свой бокал.

Посмотрев на ее тарелку, Хэн отметил, что Лея начала есть без него.

– Предпочитаешь белое, красное, зеленое или фиолетовое?

– Красное.

– Сухое или мокрое?

– Сухое!

– Температура?

– Тридцать восемь градусов.

– Ты не позволишь мне сегодня вечером с тобой поужинать?

– Нет, - твердо ответила Лея.

– Не понимаю, - сказал Хэн.
– Прошло четыре дня, а кроме придирок и приказов я от тебя не слышал ни слова. Я знаю, ты злишься на меня. Имеешь право. Может быть, я расстроил всю твою жизнь и ты никогда не сможешь меня полюбить. А может быть, ты так привыкла иметь лакеев, что хочешь превратить меня в одного из них? Надеюсь, если у нас ничего не выйдет, может быть, мы хотя бы останемся Друзьями…

– А может быть, ты слишком многого просишь?
– в тон Хэну ответила Лея.

– Я слишком много прошу? Я, кто готовил и прибирал, стелил тебе постель и управлял этим кораблем! Вот скажи. Только скажи честно: чего ты еще от меня хочешь? Ну чего?

Лея промолчала.

– Наверное, нужно просто развернуть корабль,- сказал Хэн.

– Может быть.

– Но ты согласилась на эту поездку.- Он пожал плечами.- Хотя и под принуждением, но согласилась. И я тебе ее устрою. Не свирепей! Если хочешь, отомсти мне… Вот он я - Хэн Соло во плоти!
– Он подставил лицо.
– Валяй, отвесь мне оплеуху! Или поцелуй!

– Ты в самом деле ничего не понял, - сказала Лея.

– Не понял чего?
– спросил Хэн.- Подскажи!

– Хорошо! Я объясню: тебя, Хэна Соло, как обычного человека, я могу простить. Но, затащив меня на этот корабль, ты предал Новую Республику, которой мы служим. Ты не Хэн Соло - человек, ты Хэн Соло - герой Союза Повстанцев, Хэн Соло - генерал Новой Республики. И этого Хэна Соло я простить не могу, отказываюсь простить. Иногда то, что ты представляешь собой, так велико, что ты не можешь для себя снизить планку. Тебя стали воспринимать как икону. То, что ты есть, для народа не менее важно, чем то, кто ты есть.

– В этом не моя вина,- ответил Хэн.- Я не могу соответствовать заранее составленному образу.

– Прекрасно. Ты можешь говорить, что мир устроен именно так. Дескать, ты можешь быть свободным, убежать, снова стать пиратом или маленьким мальчиком. Но мир устроен иначе, чем ты себе представляешь, Хэн! И тебе придется с этим примириться.

– Прекрасно,- сказал Хэн, бросив салфетку на стол.- Я примирюсь. После обеда. Ты скажешь, чего от меня хочешь, что я должен сделать. И я изменюсь - навеки. Обещаю. Идет?