Старая рана
Шрифт:
– Хорошо, завтра утром постановление будет, – решительно пообещал Орлов. – Что-то еще?
– Да… Надо будет созвониться с Вольновым, чтобы и ФСБ держала эту ситуацию в поле зрения. Никак нельзя допустить вывоза предметов клада за пределы России. Более чем уверен, что те, кто его захапал, на это пойти могут запросто. Поэтому было бы неплохо, если бы ФСБ усилила контроль в аэропортах и на границе.
Выйдя из кабинета, Лев набрал номер полковника Вольнова. Тот, выслушав его, пообещал немедленно довести информацию до своего начальства.
– …Как вы там со Стасом живы-здоровы? – закончив с разговорами о работе, поинтересовался Александр. – Что-то мы уже давненько не виделись. Как-нибудь на выходные на рыбалку съездить бы…
– На
После разговора с Вольновым Лев набрал номер Крячко. Тот откликнулся не сразу. А чуть позже, лишь услышав его запыхавшийся голос и чьи-то характерные подстанывания, он сразу же понял, где именно тот находится и чем конкретно занимается. «Ну, симментал хренов! – иронично возмутился Гуров. – Время даром не теряет!» Сделав вид, что ни о чем «таком» он даже не догадывается, Лев телеграфным слогом уведомил Стаса об изменении планов на завтра и тут же отключил связь.
Когда он уже подходил к своему дому, его телефон запиликал сигналом, извещающим, что это звонит Крячко. Смущенно подкашливая и без конца «экая», тот попросил уточнить, в связи с чем произошли столь радикальные перемены в уже намеченном. Слушая приятеля, Гуров не мог не удивиться: «Это что же, он только сейчас закончил «кувыркаться» со своей Лерочкой? Ничего себе, «стахановские» показатели!..»
– Ну, о том, что в расследовании смерти Мартыняхина точка фактически поставлена, я тебе уже говорил. Так вот… Мы с Петром этот вопрос обсудили, и он согласился, что наша идея по расследованию всей этой истории – и по гибели Витальки из Лешакина, и по смерти Твиста – вполне дельная и реальная. И поэтому уже с его, так сказать, «одобрямса» будем «копать» в плане версии о сокровищах Замолотского. Поэтому завтра вы с Сильченко берете команду из ОБЭПа и разом проверяете все десять магазинов Мартыняхина на наличие раритетных драгоценностей. Кстати, кстати, кстати! Надо будет выйти на коллекционеров Штырова и Степанова… Ну, помнишь Павла Александровича и Роберта Олеговича, которые помогали нам в расследовании смерти Платона Зубильского? Вот, вот! Их нужно привлечь в качестве экспертов, чтобы они помогли установить подлинность ювелирных изделий, если что-то такое удастся найти.
– По-ня-я-тно… – задумчиво, с расстановкой произнес Станислав. – Ну, телефоны этих мужиков у меня где-то есть, созвонюсь я с ними. А ты, значит, один в эти черные дебри решил сгонять? Ну, я имею в виду Лешакино и бывшую усадьбу этого долбаного графа?
– Ну-у, понятное дело. А что? – поинтересовался Лев, уже отчасти догадываясь, что хочет сказать тот.
– М-м-м… Лева, не сочти меня за помешанного на мистике, но… Недаром говорят: береженого бог бережет. Тебе, может, стоит взять с собой ту саблю воеводы, что прислала Вера, моя шаманочка? Она, между прочим, имеет большую силу. А так-то – хрен его знает, что там за чертовщина творится? Мало ли с чем на руинах столкнешься? Недаром ведь местные туда и днем ходить боятся.
Стараясь не обидеть друга, тем не менее Гуров не мог не парировать:
– Стас, я очень ценю твою заботу, но… Ходить с саблей по поселку и по лесу я все равно ведь не смогу. Ты себе представляешь опера, полковника МВД, который по подмосковному селу мотается со старинной саблей, отгоняющей злые силы? Ты бы еще посоветовал зарядить моего «стрижа» серебряными пулями…
– Кста-а-ти! – обрадовался Крячко. – Отличная идея! У меня где-то дома лежит старинный серебряный рубль. Сейчас приеду домой, зайду к одному там у нас Алексеичу – нашему местному Кулибину, и он мне в пять минут прямо у себя на кухне отольет пулю нужного калибра, да еще и вставит в патрон. Мастер, я тебе скажу, класснейший! Утром готовый заряд завезу в Главк.
– Стас! Да будет тебе чудить! – не выдержав, Лев рассмеялся. – Вспомни, в этом году на Дону мы вели расследование на хуторе Мельничном. Что нам про него рассказывали? И Вий там у них, и вурдалаки… А на деле-то что оказалось? Криминальный костюмированный балаган местных уголовников. Ну, сколько там мы были? Около недели. И – ни эта сабля, ни серебряные пули нам не понадобились. Сейчас-то чего переполошился?
Смущенно кашлянув, Стас неохотно признался:
– Лева, я тебе об этом не говорил, но… В общем, в Мельничный я брал с собой камень, который тебе подарила какая-то там… тувинская, что ль, или якутская оленеводка – ты ей билет до дому от Москвы покупал. Помнишь же эту бабульку? Ну, вот… Он сколько без дела валялся в нашем сейфе? Мы про него и думать забыли. У тут мне надо было достать кое-какие бланки. Я полез в сейф и прямо с ходу наткнулся на этот камень рукой. Сразу понял: это неспроста. Надо взять с собой – мало ли чего? Лева, я не трус – ты это знаешь. Меня ни ножом, ни пистолетом не напугать. Но после того случая на болоте, когда из-за моей дурости мы оба чуть не ушли в трясину, я понял, что самое паршивое – погибнуть глупо и безвестно. Лешакинца Витальку загрыз хрен поймешь какой волк. Этот «археолог» Макс вообще пропал без вести. Ну и что прикажешь думать?
– Ну, ладно, ладно! Делай как знаешь! – согласился Гуров, поняв, что Станислава ему не переспорить. – Сейчас я звонил Вольнову. Рассказал ему про Вишневку – сразу загорелся насчет рыбалки.
– Кстати! По всем видам там должно быть полно судака и налима… – с азартом заговорил Крячко. – Как только Петруха даст выходные – все, первым делом едем туда! Да, и еще… Лев, ты когда мне звонил полчаса назад, я так понял, вполне возможно, у тебя… Ну, понятно почему, сложилось обо мне чуточку мнение. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Так вот…
– Стас, что это ты вдруг заговорил как китайский дипломат на рауте в Ватикане?! – Гуров говорил, с трудом сдерживая смех. – Ну, да, слышал я, слышал вас обоих… Ну и что? Мне это не в диковину Дело-то, как говорил Карлсон, житейское. Так что не напрягайся.
– Есть не напрягаться! – обрадованно согласился Стас и, приглушив голос, доверительно добавил: – Лев, я не знаю, что это за день сегодня такой – может, на солнце какие-то особенные пятна, но когда я к Леруське только зашел, она на меня накинулась, как кобра, – злая отчего-то была донельзя. Офедеть! Я уж хотел было повернуться и уйти. Фигушки, не отпустила! А потом… Словами не передать, что она вытворяла. Я в полном обалдении!
– Ну, ничего, до утра отойдешь, отоспишься… – Гуров попытался пролить хоть какой-то бальзам участия на истерзанную душу приятеля. – Ты уже дома?
– Где та-ам! Не отпускает! Я сейчас в ванную зашел под душем освежиться, ну и заодно тебе надумал позвонить. А так-то… О, уже в дверь колотит. Ну, все! Кирдык! Как в той песне: не жди меня, Лева, хорошего друга…
«Ну, ничего, ничего! Это тебе, бесценный наш, только на пользу! – усмехнулся Лев, поднимаясь по лестнице. – Думаю, эта Лера тебе на неделю вперед отобьет всякую охоту бегать за юбками!..»
Когда он вошел к себе в квартиру, Марии еще не было. Переодевшись в домашнее, Гуров не спеша занялся ужином. Когда он уже накрывал на стол, из прихожей появилась, как всегда, неотразимая и по-королевски величественная Мария Строева.
– Ой, чем это так вкусно пахнет? – совсем не по-королевски принюхиваясь, улыбнулась она.
– Попробуешь – узнаешь! – продолжая звякать вилками и тарелками, пояснил Лев с нотками загадочности в голосе.
– Сюрприз? – с многозначительной улыбкой уточнила Мария, но, подойдя к столу, неожиданно спросила: – Лева, а что это ты какой-то не такой? Что-то у тебя в глазах такое… М-м-м… Необычное. Блеск какой-то особенный. Прямо как у мальчонки лет восемнадцати. За тобой кто-то пытался ухаживать? Небось какая-нибудь молоденькая симпатяшка? Ты уж признайся, признайся…