Stargate Commander: История "Рассвета"
Шрифт:
Это что же там такое, что много пить нельзя? Эликсир бессмертия, что ли?
– Это наши кашевары заделали из ягод, на которые указали твои найдёныши, – пояснила Томка, покуда я присосался к фляге. – По степени воздействия – где-то между бодрящим энергетиком и афродизиаком. Если переборщить, сердце начнёт работать на закритических режимах. Ничем хорошим не закончится. Но в малых дозах неплохо бодрит. Полковник распорядился кухне сварить в количестве и выдать всем задействованным на ответственных работах. Только велел всех проинструктировать о предельной
По вкусу варево действительно напоминало какой-то салат из разных сортов кофе. Приятного на вкус мало, невзирая на добавленный от души сахар. Может быть, тёплый, с котла, этот напиток вкуснее. Но холодный… Я-то выпил. Пять глотков, не больше. Но это определённо не то, чем хотелось бы скрашивать досуг, возливая его литрами.
– Эффект отложенный, – добавила медик. – Соединениям в составе требуется время, чтобы усвоиться организмом.
– Привыканий не вызывает? – осведомился я, возвращая флягу подруге.
Мне ещё, как пилоту, только зависимости не хватает. Ломка во время полёта – то, без чего я прямо жить не могу.
Сарказм, если что.
Подруга детства пожала плечами.
– Мало времени для исследований. Твои найдёныши питались этими ягодами какое-то время. Пока синдромов абстиненции не наблюдаем. Продолжаем наблюдение.
– Я понял.
Что ж. Небольшой бонус в случае необходимости мы получили. Приятно иметь в запасе нетронутый резерв. Кофе кончится рано или поздно. Может, его пришлёт с пополнениями запасов Земля. А, может, и не пришлёт. А эти ягоды смогут стать ему заменой, если не выкажут скрытых побочных эффектов.
– Спасибо за угощение.
Томка тепло улыбнулась.
– Обращайся, – медик убрала флягу в рюкзак.
– Как Анька, кстати?
Беляева тяжело выдохнула.
– Плохо.
Устало села на кровать.
– Экспресс-тесты показывают обширный выброс пироксинов в кровь. Температура тела растёт, как на дрожжах. Я сумела сбить её до безопасных значений и могу поддерживать какое-то время. Могу поддерживать и подскочившее кровяное давление. Но всё, что сейчас в моих силах – это полумеры. Нужна детоксикация. Нужен диализ. Нужна диетотерапия. Нужен внутривенный лазер. Я могу дать только развёрнутый клинический анализ, но без доступа к остальным технологиям это не имеет смысла.
– Вообще всё это не имеет смысла, – вздохнул я. – Я не слышал, чтобы кто-то из людей выживал после отказа от «кассы».
Медик хмыкнула.
– «Радиация убивает!», – явно передразнивая кого-то, язвительно процедила она. – «Соль и сахар – белый яд!»! «От наркотиков умирают!»! Убивает не наркотик, а абстиненция. Если помочь пациенту пережить ломку, шансы несравнимо возрастают. «Касса» – тот же наркотик. Только масштабы воздействия на организм гораздо более губительны. Если Анна Николаевна действительно сама захочет с него слезть – я помогу ей это пережить. Это может растянуться на годы и потребовать десяток регенеративных вмешательств.
– Эта дурь встраивается в образованные при делении клетки организма, – напомнил я. – Ладно, диализ и очищение крови. Но внутренние органы? Эндокринная система? Как ты сможешь вытащить эту дрочь из почек, печени, сердца, костей? Про головной мозг вообще молчу.
– Как-как…, – Томка сделала вид, будто её оскорбила сама формулировка вопроса. – Руками! Я, в отличие от некоторых, медподготовку не прогуливала. Пока некоторые спали с лекторами ради зачётов и охмуряли молодых лаборантов, я училась! Преподавателей надо слушать, а не с пацанами на крыше по ночам заигрывать!
Я только хмыкнул.
– Весело у вас там было. Тоже конспекты с собой взяла?
– Тоже, – буркнула Беляева. – Не ты один отмечен как отличник боевой и технической подготовки.
Подошёл к кровати, встал вплотную к подруге детства и более тихим голосом, чтобы слышала только она, спросил.
– А теперь честно. Только честно, а не то, что, по-твоему, хотят услышать. У Рыковой вообще есть шансы? Хоть какие-то? Или это всё бравада для поднятия боевого духа?
Томка посмотрела на меня снизу вверх.
– Шанс есть всегда, – процедила она. – Только многие его не используют. Я не сказала, что уже завтра она будет как новенькая и опять пойдёт в первый раз в первый класс. Терапия затяжная. Даже обычная наркология занимает месяцы и годы. «Касса» – вообще отдельный случай в земной истории. Тут речь о годах и десятилетиях. Но я утверждаю, что смогла бы справиться за несколько лет. Земными средствами.
За последнюю формулировку мой мозг и зацепился.
«Земные». То есть, Томка может оперировать и внеземными.
– А если привлечь инопланетные? – уточнил я.
– Ты помнишь регенеративный артефакт Древних? – переспросила соратница. – Тот, на базе которого гоа`улды изобрели свои саркофаги?
Е8ейший конский порно-завод! Чтоб тебя конским хером вдоль хребтины перетянуло да три раза им же обернуло!
Меня осенило.
Ну, как, «осенило»… До меня только сейчас допёрло, какой же я деграцераптор. Решение если не всех, то многих проблем лежало на поверхности всё это время! Просто смотрело на нас своими залупоглазыми пучерылыми зенками, а мы в упор его не видели! Ни я, как техник! Ни Максимыч, как сведущий! Ни даже Мигунов, как командир! Мы просто рехнулись все вместе и одновременно или с местной пищей какую-то дебилку схавали?!
Саркофаги, е8ать их в душу через дышло! А на «Авроре» – медсанчасть! Но есть на корабле Древних она не функционировала никогда, то не быть рабочего лазарета на полностью рабочем корабле люсианцев не может! Кто-то да обязан пользоваться саркофагом, хотя бы командный состав!
– За это ты мне и нравишься, – Томка расплылась в блаженной улыбке. – В отдельные моменты озарения твоё хлебало так перекашивает, что «Лиза» да Винчи молча курит с нервным тиком. Сам догадался или надо пояснить?