Старик
Шрифт:
Старика порадовала эта суетливая и одновременно деловитая мирная жизнь. Хотелось верить, что им тут тоже найдется место.
Он решил подождать и не становиться в очередь, а дождаться, когда рассосется народ. Ждать пришлось больше часа. Мальчишки за это время успели и на базар сбегать, и едой где-то разжиться. Валерка тоже участвовал в вылазках. Несмотря на то что еще не совсем выздоровел, он вполне нормально перенес дорогу. Зоя все время сидела с дедушкой, прижавшись к его плечу.
Дождавшись, когда перед конторским
За столом сидели тот самый вислоусый мужик и лысый человек в возрасте, по всей видимости, военный. Он был в форме, но без знаков различия. Еще к делу была пристроена пара женщин за компьютерами. Периодически возле них появлялись люди в черной форме и с оружием.
Старика расспросили, откуда он прибыл, с кем прибыл и куда собирается. Его ответы забивали в компьютеры.
Неожиданно молчавший до этого лысый обратился к старику:
– Дедушка, вам нужно за внуками внимательно присматривать. Опасно тут у нас. Людей воруют. И прежде всего – детей.
– Так как же это? – встрепенулся было старик, заволновавшись.
– Да, дедушка. Теперь у нас так. Боремся мы с этим, но извести пока не можем. Мы буквально вчера пару работорговцев повесили, но другие-то не перевелись еще, и менее опасными они для вас не стали.
Расхрабрившись, старик закинул свой главный вопрос:
– Я здесь полковника Болотина ищу. Меня к нему врач Илья Александрович отправил.
Лысый удивленно поднял брови:
– Ну я полковник Болотин. А чего вы хотели?
– У меня для вас письмо есть от Ильи Александровича.
Старик протянул через стол серую папку с размочаленными в бахрому завязками. Лысый человек вытащил из папки обычный лист бумаги с неопрятно набросанными синими строками. Пока Болотин внимательно читал врачебную писанину, все молча смотрели на него, пытаясь понять по его виду содержание письма. Но на лице лысого двигались только сосредоточенные глаза, бегущие взглядом по исписанному листу.
Похоже, он перечитал письмо несколько раз. Его брови нахмурились, и он наконец положил лист бумаги на стол.
Старик постеснялся читать письмо и не знал его содержания.
– Я все вижу и все понимаю, но даже ума не приложу – куда вас пристроить. Есть, конечно, детский дом, но сейчас мы детей по семьям раздаем, тем, кто проникся. Стариков тоже стараемся в семьи пристроить, но не разлучать вас и пристроить всех сразу и в одно место… Ну, это я не знаю. Посмотрю, конечно. Были бы вы помоложе, дедушка, пристроили бы вас куда-нибудь, специальности новой обучили. Рабочие руки у нас нужны. У вас есть специальность? По документам вы охранником работали.
– Так это я на пенсии подрабатывать пошел. А так я слесарь-лекальщик.
– Слесарь? А детали новые для техники сможете делать?
– Конечно. У меня же шестой разряд. И станочник я, и наладчик.
– Ну, это уже легче. Сейчас вас в гостевом доме устроим, там типа карантина. Все прибывшие неделю там живут. За это время постарайтесь как-нибудь определиться. Если не получится, то вы ко мне подойдите. Я постараюсь для вас что-нибудь придумать. Давайте с вами денька через четыре встретимся. Спросите, где управа, туда и идите. Если меня в управе не будет, там все равно знают, где я и когда вернусь. Договорились? – закончил лысый.
– Хорошо, – ответил старик.
На самом деле он ждал большего, но одновременно страшился того, что их вообще выгонят или его разлучат с внуками.
Вислоусый встал из-за стола:
– Пойдемте, я вас провожу.
Они попрощались с принимающими их людьми и пошли вслед за провожатым. Вислоусый оказался весьма располагающим к себе типом. Он всю дорогу не затыкаясь болтал со стариком и внуками.
– Карантинных мы только первый день взаперти держим, а как доктора проверят, так можно и по поселку ходить. Всем карантинным вот такие карточки раздаем. – Вислоусый продемонстрировал обычный картонный прямоугольник с напечатанным текстом и простой синей печатью. Больше на карточке ничего не было.
Их провожатый продолжил:
– Так у нас тут хорошо. Вы не сомневайтесь. И больница есть, и поликлиника, а работу каждый найти может. Только постараться нужно. Вам, скорее всего, квартиры на окраине достанутся. Необжитые они. Так ведь сейчас уже тепло, ну почти тепло. А за лето обустроитесь. У нас тут фонд взаимопомощи есть. Типа комиссионка. Если кому чего нужно, заказывать можно, а когда с вылазок привезут или сдаст кто-то что-нибудь ненужное, то вам сразу и передадут. У нас тут ничего не пропадает, кроме людей.
На этом месте усатый нервно хохотнул и продолжил:
– Гулять будете – поостерегитесь и за детьми присматривайте. Вы тут у нас не бойтесь. В обиду не дадим. Вот по хуторам и общинам маленьким – там опасно. Налеты бывают. Грабят, людей в плен уводят. Тут у нас леспромхоз был с поселком лесхозовским, так там сейчас базар открыли. Большой базар. Туда со всей округи на торг и мену съезжаются. Вот там невольничий рынок есть. Вроде как официально и нет, но людьми торгуют. Вы представляете, что в округе твориться стало? Ой-ой-ой.
Усатый по-бабьи обхватил плохо выбритые щеки руками и закачал по сторонам всей верхней частью тела.
– Хуже, чем в Древнем Риме. – Последние слова он сказал зловещим шепотом. – Здесь у нас ничего не бойтесь. Главное, куда попало лазить не нужно, и будет все в порядке.
Он опять вернулся к вопросу их дальнейшего обустройства:
– А что на окраине жить будете – так в этом и преимущества есть. Там природа чище. И прямо из окон лес видно. Там грибов и ягод видимо-невидимо. А там цветы какие для вашей девочки. У-у-у-у-у…